Некоторые из тех, кто считал προσευχή сугубо еврейским термином, попытались взглянуть на эту надпись иначе. Сам по себе термин ἄρχων хорошо засвидетельствован в еврейском контексте: архонтами называли высокопоставленных магистратов в еврейских общинах[194]. Р. Эрлих предложила считать архонтов ольвийской надписи не городскими магистратами, а должностными лицами еврейской общины[195]. Эту интерпретацию принял Фрей. От нее тем не менее необходимо отказаться по двум причинам. Во-первых, лица, упомянутые в надписи, встречаются и в других надписях того же времени – один в качестве архонта, другой –– стратега, третий – президента коллегии стратегов. Во-вторых, коллегия архонтов Ольвии состояла из пяти человек, т.е. из стольких же, сколько упомянуто в нашей надписи[196]. Хотя эти решающие соображения были высказаны Коцеваловым еще в 1948 г., они были проигнорированы Лифшицем, который считал эту надпись посвящением иудейского религиозного фиаса и восстановил первые строчки следующим образом: [ή σύνοδος ή] περὶ σ[υναγωγὸν – -]ρον[197] κτλ.

Третью интерпретацию (и соответственно восстановление первых строк) предложил И. И. Толстым[198]:

[Θεῶι ὑψίστωι etc. Οἱ (nomen collegii sacralis)]

περὶ σ[υναγωγον Πόθον Θεοδώ]-

ρου τὸ β´, Πουρθαῖ[ος Πουρθαίου],

Ἀχιλλεὺς Δημητ[ρίου],

(5) Διονυσιόδωρος Ἔρ[ωτος]

Ζώβεις Ζώβει, Ἄρχ[ων Πόθου] κτλ.

«Богу Высочайшему etc. члены (имя сакральной коллегии) во главе с синагогам Потом вторым, сыном Теодора, Пуртей, сын Пуртея, Ахилл, сын Деметрия, Дионисиодор, сын Эрота, Зобей, сын Зобея и т.д.»

Толстой предложил свое восстановление exempli gratia и не настаивал на его правильности[199]. Для него было важно отметить возможную параллель этой надписи с боспорскими посвящениями Богу Высочайшему. Восстановление Толстого было резко раскритиковано Латышевым[200]. Наиболее серьезным возражением против гипотезы Толстого послужило отсутствие имени Ἄρχων в северно-причерноморских надписях.

Основная идея интерпретации Толстого нашла сторонника в лице Коцевалова. Он согласился с тем, что молельня была посвящена Богу Высочайшему, но, не членами фиаса, как предположил Толстой, а коллегией архонтов, а это уже означало, с точки зрения Коцевалова, что культ Бога Высочайшего приобрел в Ольвии статус государственного: «der Kult des θεὸς ὕψιστος [ist]in Olbia in spaterer Zeit zu einem Staatskult geworden». Однако принять эту гипотезу Коцевалова означает пойти дальше, чем это позволяют наши источники. Из того, что ремонтные работы в иудейской молельне проводились по распоряжению городских магистратов, еще не следует, что иудаизм стал государственной религией в Ольвии. Помощь общине показывает, что между нею и городскими властями существовали хорошие отношения, а, возможно, и определенные деловое партнерство, т.е. ремонтные работы могли быть проведены в знак благодарности за какие-либо услуги, оказанные городу общиной. Но независимо от того, как истолковывать отношения между магистратурой и общиной, ясно, что надпись из Ольвии не подтверждает того, что языческий храм в Ольвии назывался термином προσευχή[201].

Две другие надписи из Боспорского царства приводились в научной литературе как пример использования термина προσευχή язычниками. Ссылка в LSJ на CIRB 70 появилась по недоразумению, поскольку в этой манумиссии вольноотпущенник освобождается в молельне и органом, который должен наблюдать за соблюдением условий, на которых происходит освобождение, является иудейская община (συναγωγὴ τῶν Ἰουδαίων).

Вторая надпись также является манумиссией и происходит из Горгиппии (CIRB 1123). Ее упоминает Шюрер среди языческих случаев употребления προσευχή, сделав оговорку, что в ней возможно обнаружить известное влияние иудаизма. Она начинается с посвящения Богу Высочайшему, вседержителю, благословенному, а в конце ее стоит формула ὑπὸ Δία Γῆν Ἥλιον, действительно более уместная в языческом, нежели в иудейском контексте. Однако элефантинские папирусы показывают, что иудеи вполне могли клясться языческими божествами, когда этого требовала правовая процедура[202]. Тем более это относится к симпатизирующему иудаизму язычнику, который скорее всего и совершил манумиссию в синагоге[203]. В таком случае, впрочем, резонно будет предположить, что квазипрозелиты могли построить собственные молельни для почитания иудейского Бога и назвать их термином προσευχή. Здесь совершались манумиссии, начинавшиеся посвящением Богу Высочайшему, в которых отсутствовало упоминание о иудейской общине как о гаранте выполнения условий манумиссий. Эту гипотезу, на первый взгляд, подтверждает последний из фигурирующих в научной литературе примеров использования язычниками слова προσευχή – описание Епифанием секты массалиан[204]. Епифаний отмечает, что массалиане не были ни иудеями, ни христианами, ни самаритянами, однако называли места своих молитвенных собраний προσευχαί.

Основная забота Епифания состоит в том, чтобы дискредитировать современную ему христианскую секту массалиан. Одно из направлений его атаки – показать ее бесславное происхождение. Епифаний утверждает, что массалиане-христиане происходят от некой языческой группы с тем же именем, которая появилась во времена Константина. Согласно Епифанию, массалиане-язычники признавали существование множества богов, но почитали только одного, которого называли Вседержителем: καὶ θεοὺς μὲν λέγοντες, μηδενὶ δὲ <τούτων> προσκυνοῦντες, ἑνὶ δἑ μόνον δῆθν τὸ σέβας νέμοντες καὶ καλοῦντες Παντοκράτορα. У массалиан были различные места для отправления культа, которые носили различные имена. Словом προσευχή массалиане называли или здания, или открытые пространства, наподобие римских fora: τινὰς δὲ οἴκους ἑαυτοῖς κατασκευάσαντες ἢ τόπους πλατεῖς, φόρων δίκην, προσευχὰς ταύτας ἐκάλουν.

Епифаний объясняет, что термин προσευχή первоначально использовался евреями, затем под влиянием евреев – во всем им подражавшими самаритянами[205]. Чуть далее он сообщает, что в некоторых местах массалиане строили τοπάριά τινα[206], которые они называли двумя терминами – προσευχαί и εὐκτήρια (последний использовался также христианами). В других местах они строили себе сооружения, напоминающие церкви, где они собирались на рассвете и закате со светильниками: ἐν ἄλλοις δὲ τόποις φύσει καὶ ἐκκλησίας ὁμοίωμά τι ἑαυτοῖς ποιήσαντες, καθ᾿ ἑσπέραν καὶ κατά τὴν ἕω μετὰ πολλῆς λυχναψίας καὶ φώτων συνθροιζόμενοι. Епифаний также упоминает, что массалиане претерпели гонение со стороны властей по инициативе некоего Луппициана (Λουππικιανός ὁ στρατηλάτης)[207], во время которых многие из них были убиты, «потому что извращали истину и подражали христианским обрядам, не будучи христианами и не происходя из иудеев»: ἀλλὰ καὶ τινες τῶν ἀρχόντων ζηλωταὶ πολλοὺς ἐκ τούτων ἀπέκτειναν, διὰ τὸ παραχαράττειν τὴν ἀλήθειαν καὶ ἀντιμιμεῖσθαι ἐκκλησίας τρόπον, μὴ ὄντας Χριστιανοὺς μήτε ἐξ Ἰουδαίων ὁρμωμένους. Как понимать последнее утверждение? Почему то, что массалиане не происходили из иудеев, усугубляло их вину? Разве имитация (или то, что казалось имитацией) христианских обрядов не было само по себе достаточной причиной для наказания нехристианина? И Епифаний определенно не мог иметь в виду, что такое поведение было позволительно (или более простительно) иудеям[208]. Похоже, что последние слова объясняют одну из причин преследований массалиан: эти язычники восприняли слишком многое из иудаизма, включая религиозный словарь. Епифаний придает особое значение последнему моменту – отсюда его ученый экскурс об иудейских и самаритянских молельнях. Он хорошо знал, что προσευχή – иудейский термин, и узурпация его массалианами подчеркивала нелегитимность их поведения. Такое поведение власти терпеть не собирались, поскольку обращение в иудаизм было запрещено. Не рассматривали ли ревностные представители властей, о которых писал Епифаний, массалиан как иудейских прозелитов или квазипрозелитов? Христианское законодательство унаследовало от языческой юриспруденции запрет на обращение в иудаизм. Языческие законотворцы запрещали, главным образом, обрезание, приравненное к кастрации. Христианские законы добавили еще один критерий обращения – посещение синагог и участие в иудейских обрядах[209]. Запрет распространялся на все население. Не были ли вызваны преследования массалиан тем, что они слишком близко подошли к той границе, пересекать которую им было запрещено, и их опыт должен был послужить предупреждением христианам? Из проповедей Иоанна Златоуста против иудеев видно, насколько знаменитого учителя церкви беспокоила привлекательность иудаизма для его паствы. Значительное количество канонов Лаодикейского Собора показывает, что эта проблема во второй половине IV в. стояла очень остро[210], Подводя итоги, отмечу, что из описания Епифания массалиане предстают как одна из монотеистических иудействующих групп, которую вряд ли стоит называть языческой в обычном значении этого термина[211].

Возвращаясь к гипотезе о появлении в Горгиппии первого века группы поклонников иудаизма, которые рядом с иудейскими строила свои собственные молельные дома и, как массалиане в описании Епифания, во всем подражала иудеям, иными словами о том, что уже в I в. под влиянием иудаизма в Горгиппии появились независимые структуры квазипрозелитов. Такая возможность представляется мне маловероятной. Мы ничего не знаем о существовании таких групп в первом веке. Гипсистарии, массалиане и целиколы (Caelicolae) появились на исторической сцене существенно позднее. Увлечься экзотическим иудаизмом, посещать иудейские синагоги, стать, наконец, квазипрозелитом – такое поведение соответствует историческим реалиям первого века и известно из разнообразных источников. Но создать некий параллельный иудаизм, заимствовав имя Бога и название мест отправления культа, освобождать в этих параллельных молельнях рабов так же, как это происходило в молельнях иудейских, – все это совершенно выпадает из известной нам сегодня картины первого века. Более экономной и исторически правдоподобной мне представляется та гипотеза, которую я обосновывала раньше.

Учитывая, что все примеры, которые приводились в подтверждение заимствования язычниками слова προσευχή, при ближайшем рассмотрении оказываются несостоятельными, мои выводы можно сформулировать следующим образом:

1. У нас отсутствуют сколько-нибудь надежные свидетельства того, что язычники когда-либо заимствовали из иудейского религиозного словаря термин προσευχή для своих культовых сооружений.

2. В одном случае можно говорить об использовании этого термина иудействующей группой, причем именно потому, что он был узнаваемо иудейским.

ГЛАВА 5. БОЯЩИЕСЯ БОГА И КУЛЬТ БОГА ВЫСОЧАЙШЕГО