– А что там со временем Тотая? – спросил Какэру.

– Бежит в третьем по скорости темпе. Немного сбился с ритма в середине, но, кажется, снова вошел в него.

– Тотай тоже бежит изо всех сил.

Послушав Никотяна и Юки, Какэру решительно сказал:

– Хайдзи-сан в порядке.

– Откуда ты это знаешь?

– Он дал мне слово, что с ним все будет в порядке.

Юки с жалостью посмотрел на Какэру:

– Ты никогда не научишься, сколько бы раз тебя ни обманывали, Какэру.

«Всё в порядке, – Какэру посмотрел в ту сторону, откуда должен был появиться Киёсэ. – Мне все равно, сколько раз меня обманут. Если Хайдзи-сан сказал, что справится, я буду молча ждать того момента, когда увижу его на горизонте, бегущего изо всех сил».

Когда он миновал станцию Синагава, в глаза стали бросаться высокие здания. Киёсэ повернул налево на перекрестке Сиба Готёмэ с отметкой шестнадцать километров шестьсот метров и с шоссе Дайити Кэйхин выбежал на улицу Хибиядори. Дорога стала шире, а пейзаж, наконец-то, – городским.

Здания выстроились в ряд по обе стороны трассы. Пока он бежал, с удивлением заметил, как много здесь зелени. Он миновал храм Дзодзёдзи в Сибе, где зрители ликовали перед величественными воротами храма.

Он в одиночку бежал по широкой дороге, на которой было перекрыто движение. Его правая нога отзывалась острой и горячей болью каждый раз, когда он касался земли. Но он больше не мог беречь себя. Насколько он сократил разрыв с Университетом Тотай? Вполне возможно, что он еще есть. Он не мог сбросить скорость.

Киёсэ бежал изо всех сил, будто за ним гнались, хотя на самом деле преследовал он. Даже зебра, преследуемая гепардом, не стала бы так бежать. Подавляя в себе боль, он ускорился.

Он увидел перед собой машину. Это было сопровождение бегуна Манака. Заметив, что Киёсэ быстро сокращает расстояние, машина сдвинулась на другую полосу. Не сводя глаз с беззащитной спины бегуна, Киёсэ попытался обогнать его справа.

Бегун Манака не отступил. Он упорствовал, преследовал его, и они пробежали вместе около двухсот метров. В ушах раздавалось неровное дыхание, но он не мог понять, кому оно принадлежит. Левой щекой Киёсэ чувствовал взгляд бегуна Манака, который наблюдал за ним, но он не повернулся, чтобы посмотреть в ответ. Он просто смотрел вперед и бежал.

Он миновал парк Хибия, слева от него открылась дорога. Показался ров вокруг Императорского дворца. На перекрестке Бабасакимон он повернул направо. Искра интуиции пробежала по телу Киёсэ, подсказав ему, что это то самое место. Воспользовавшись тем, что при повороте он прошел по внутренней дуге, Киёсэ оторвался от бегуна из Манака. Этот трюк он знал только потому, что доводил свое тело и разум до совершенства на многочисленных соревнованиях и встречах.

Киёсэ ускорялся лишь благодаря своей силе воли. Он понимал, что бегун Манака отстает от него, словно погружаясь в воду. Киёсэ сдержал стон. Правая нога дрогнула, не выдержав нагрузки. Казалось, боль прошла прямо по нерву.

Ему казалось, что в его правой голени образовалось огромное дупло, как кариес в зубе. Киёсэ захотелось рассмеяться от боли, которая теперь била от бедер до самого мозга. Кости и зубы – ведь это все куски кальция; возможно, они были похожи. Если бы он не рассмеялся, то не смог бы продолжать двигаться вперед.

Он пробежал под мостом и направился к Токийскому вокзалу со стороны Яэсу. Хотя Киёсэ совсем не чувствовал холода, воздух, который он выдыхал, был совсем белым.