— как сердце чуяло. Но всё же поехать пришлось.

Всего три танца с герцогом Фонтейлом — дальним знакомым каких-то знакомых хозяина — и уже на следующий день лимеранский герцог, «околдованный неземной красотой девицы Дэйнора» заявился к отцу просить её руки.

Сказать, что Джейлис была в шоке — это ничего не сказать! Мало того, что на балу она видела этого герцога первый раз в жизни, и вообще-то он был старше неё лет на двадцать, так ещё и не вызвал у неё ни малейших позитивных эмоций. Но папенька перед перспективой стать тестем герцога, пусть и не кордакского, а лимеранского, устоять не смог и дал согласие, даже не выслушав возражений дочери.

Все вокруг рассыпались в восторгах по поводу столь многообещающей партии и исходили завистью по тому же поводу. А Джейлис с превеликим удовольствием отдала бы «счастье» стать супругой красавца герцога первой встречной. Но судьба не была милостива к ней настолько.

А ведь она мечтала вовсе не о замужестве — тем более, за незнакомым мужчиной, годившимся ей почти в отцы. С детских лет Джейлис грезила магией. Дядя Оллет, младший брат матери, в своё время определил у неё недюжинные способности. И с тех пор девочка жила надеждой, что вырастет и непременно выучится на мага.

Правда, дядя её так ничему и не научил — погиб в конфликте на границе с Дамангом, когда Джейлис едва исполнилось тринадцать. Однако с мечтой она не простилась — решила, что поступит в магическую школу при кордакском Ковене.

Только эту надежду обломал отец, сказав, что не станет тратить бешеные деньги на придурь дочери. Мол, вообще не о том она думает — ей нужно к замужеству себя готовить, а не всякой ерундой заниматься.

Ладно, и тогда было ещё не всё потеряно. Особо одарённых студентов, как она слышала, школа обучала в долг, просто потом им предстояло несколько лет отработать бесплатно там, куда пошлют.

Но без согласия родителей — а давать его папенька категорически отказался — девушка могла поступить в учебное заведение лишь по достижении совершеннолетия, то есть в двадцать два года.

Что ж, Джейлис никуда особо не торопилась и собиралась дождаться возраста свободы, чтобы наконец начать учиться. Но вместо школьной скамьи в двадцать два уже в восемнадцать угодила замуж.

Правда, герцог Фонтейл, забирая девицу из родного дома, клятвенно обещал, что исполнит её мечту и позволит ей учиться в Эльтской академии магических искусств — как только она достаточно повзрослеет для столь серьёзного учебного заведения.

Однако, как видно, не повзрослела она до сих пор, ибо дражайший супруг и слышать ничего не хотел о её учёбе. А потому в жизни Джейлис были лишь бесконечные балы, приёмы, визиты, выезды, охоты, пикники… и так далее, и тому подобное.

От любой же попытки супруги напомнить об обещании герцог попросту отмахивался… и покупал ей очередной наряд или украшение. Как будто без того у неё их было мало!

Кто бы только знал, как Джейлис ненавидела свою жизнь никчёмной разряженной куклы! Тем не менее любое иное занятие, кроме праздного времяпрепровождения, герцог считал неженским и ни к каким делам супругу близко не подпускал. Ей отводилась исключительно роль выставочного экземпляра.

А все вокруг продолжали завидовать.

В Эльте герцог Фонтейл слыл покорителем дамских сердец и непревзойденным любовником. И вот теперь столичный цветник лишился в его лице того и другого. Впрочем, лишился, как подозревала Джейлис, ненадолго. От силы через год после свадьбы герцог вернулся к своим любовным похождениям, просто отныне его романы с лимеранскими красавицами стали носить тайный характер.

Но безошибочное женское чутьё то и дело отмечало различные признаки неверности супруга. Да и слухи по Эльте всё же ползли. То ли его пассии были катастрофически болтливы, то ли герцог не считал должным скрывать интрижки слишком уж тщательно. Ведь жену он взял со скромным приданым из дальней провинции другого государства. Одним словом, мезальянс, очевидно, претензий со стороны супруги априори не подразумевал.

Джейлис их и не высказывала. Но противно ей было до ужаса! Хоть никаких чувств она к мужу по-прежнему не испытывала. Только отчуждение разрасталось год от года.

Когда же выяснилось, что поехать на свадьбу её сестры муж не сможет никак — вероятно, у него имелись планы поинтересней — пришла в откровенный восторг, скрыть который стоило немалых усилий.

И вот теперь Гилен удивляется тому, что она ничуть не радуется её предстоящей свадьбе. А ведь, по сути, расклад снова был точно таким же — правда, жених Г илен не лимеранский герцог и не герцог вообще, однако до сделанного им предложения они были знакомы всего лишь неделю, а наедине не общались и вовсе ни разу. Гилен не знает его, а он не знает её, и где гарантии, что эта пара тоже не останется навсегда чужой друг другу?