— Поговаривают, будто темная сила поселилась в краю, который некогда был обителью Света. Мол, около Голубого Озера свил себе гнездо Черный Монах, посланец дьявола на земле. И даже призраки умерших встают из могилы, дабы предупредить своих потомков. Мне рассказывала кума, что дети ее, возвращаясь вечером домой, увидели умершую бабушку. Будто приблизилась она к ним, оторопевшим от ужаса, и сказала: «Не меня бойтесь, а другого. Живет среди вас Черное Существо в человеческом обличье. Губит оно ваши жизни и души. Отыщите, уничтожьте его безо всякого сожаления, иначе оно уничтожит и обезлюдит наш прекрасный край».

— Похоже на сказку.

— Пусть будет сказка, — вздохнул Фома и опять отхлебнул из стакана. — Но цветущее место хиреет, хиреет. Если и дальше так дело пойдет…

— Любому факту можно найти объяснение. Я приеду в поместье, договорюсь провести серьезное расследование по каждой из смертей…

Он оборвал себя на полуслове. Проезжавший мимо «Колоска» «БМВ» вдруг на мгновение замедлил ход. За рулем сидела женщина в платке и темных очках. Антоний ощутил на себе ее взгляд. И вдруг… Ее лицо показалось такой знакомой.

Агнет?!

Антоний вскочил, однако машина уже умчалась прочь. Агнет здесь, следит за ним? Но зачем? Или она СЛУЧАЙНО проезжала мимо? Или он… обознался?

«Скорее всего, обознался!.. Но уж слишком велико сходство. Такое ощущение, что кому-то очень хочется, чтобы я туда поехал, не сбежал по дороге».

Антоний снова опустился за столик, события принимали все более неожиданный оборот.

— Что-то случилось, молодой человек? — поинтересовался Фома.

— Мне показалось… Наверное, показалось.

Внезапно он понял, какую глупость совершил: начал спорить со стариком вместо того, чтобы внимательно послушать его.

— Простите, я вас перебил. Расскажите еще про район Голубого Озера.

— Так я же пересказываю сказки.

— Не обижайтесь, уважаемый господин Фома.

— Да я и не обижаюсь.

Однако Фома не успел ничего больше сказать, в ресторане появилась пожилая, толстая женщина с сердитым лицом и сразу закричала на старика:

— Вот ты где?! Точишь лясы с каждым приезжим, а дома работы невпроворот.

— Перестань повышать голос, женщина, — оборвал ее Фома. И Антонию. — Извините. Если проявите настойчивость, то на месте сами все узнаете…

А потом заговорщически прошептал: