– Любишь казарку?
Я никогда их не ела.
– Мой дядя не ходит на охоту. Он пашет землю. Это ведь хорошо?
Кажется, его это немного смутило.
– На вкус это как цыпленок?
Он пожал плечами, потом добавил:
– Никогда не ел цыпленка.
Мы оба расхохотались.
– Ты живешь в Пуэнт-Блё?
– И да и нет.
Он покачал головой, видно, прикидывая, как ему получше выразить мысль на моем языке.
– В Пуэнт-Блё мы проводим лето. И продаем там шкуры в магазин Гудзонова залива. А мой дом – там.
И он указал рукой на северо-восток.
– Ты живешь в озере?
Я рассмеялась, и он нахмурился. Я испугалась, что обидела его.
– Скверная шутка. Прости.
Эта натянутая струна, чувствовавшаяся за его робостью, волновала меня.
– Наш дом, – снова заговорил он, – на том берегу Пекуаками.
Пекуаками. Я еще никогда не слышала, чтобы так называли озеро Сен-Жан. И сразу же полюбила это имя.
– По ту сторону течет река Перибонка, а в верховьях – озеро с тем же именем. Там непроходимые перевалы, Опасные перевалы, Пасс-Данжерёз. Вот там мой дом.