Он поглощал ее жадным поцелуем, стоя под дождем и приставив пистолет к ее челюсти.

Он поглощал ее жадным поцелуем, даря вкус виски и греха, который она слышала в его голосе.

Он поглощал ее жадным поцелуем, не касаясь ни сантиметра ее тела, а только лаская ее язык своим, пробуя на вкус так тщательно, что у нее ослабли ноги. Она схватилась за лацканы его пиджака, чтобы не упасть, но не прикоснулась к его коже, как не прикасался к ее коже он.

Поразительно.

Иначе это было не описать.

Поцелуй обжигал. Искрился. Поглощал.

Щетина царапала мокрую кожу, губы сливались в поцелуе. Внутри разгорелся жар, и Морана знала, что следы его жгучего прикосновения надолго останутся на ее губах. Она хотела, чтобы они остались. Хотела, чтобы завтра он увидел ее раскрасневшуюся кожу и ощутил то же пламя внутри, какое будет ощущать она всякий раз, когда сама ее увидит. Хотела, чтобы он смотрел на ее распухшие губы и вспоминал о невидимой черте, которую пересек вместе с ней. Хотела, чтобы он глядел на нее и помнил этот поцелуй под дождем.

Вцепившись в его мокрый пиджак, Морана посасывала его язык, побуждая углубить поцелуй, и он прикусил ее нижнюю губу в ответ. Пистолет целовал ее кожу, скользя вдоль шеи, по грудной клетке, и остановился между грудей.

Тристан Кейн задержал его прямо над ее сердцем, заставляя его подскочить в груди, хотя сам продолжал жадно целовать ее в губы, изливая на нее всю свою страсть вместе с дождем.

Мурашки пробежали по ее спине, пальцы крепче сжали ткань пиджака, а губы задрожали на его губах, и он отстранился.

Морана открыла глаза, потрясенная силой поцелуя, собственной реакцией, потрясенная им самим.

Она увидела его припухшие губы, на которых остался след ее дикого поцелуя, и ее кожа запылала, соски напряглись еще сильнее, несмотря на дуло пистолета, направленное на ее сердце.

Он сжал челюсти, на виске выступила вена, а глаза на долгое мгновение пронзили ее взглядом. Она выдержала этот взгляд, ни разу не моргнув. Вода текла по их лицам, пока они не сводили друг с друга глаз.

Тристан Кейн минуту стоял неподвижно, за ней вторую. Их губы замерли, едва не соприкасаясь, но никто не шелохнулся. Они неотрывно смотрели друг на друга, пока он на секунду не закрыл глаза.

Его кадык подпрыгнул над узлом галстука, а потом он опустил руку.

Морана шумно выдохнула, сама не осознавая, что затаила дыхание.

Тристан Кейн отступил назад, больше не взглянув ей в глаза, и оставил ее стоять под холодным дождем и прохладным воздухом. Она выпустила пиджак из рук, и он, быстро наклонившись, поднял ее пистолет с грязной земли.

Выпрямился в полный рост, и рубашка плотно натянулась у него на груди. Мокрая кожа и чернила татуировок проступили под ставшей прозрачной тканью, и Морана невольно сглотнула от ее вида. Он протянул ей пистолет. Морана отвела взгляд от его груди и посмотрела на ладонь со сбитыми костяшками, в которой ее тяжелый пистолет казался совсем маленьким.

Она молча забрала оружие и коснулась его пальцев, отчего по ее руке побежали мурашки.

Он никак не отреагировал, что для него являлось в порядке вещей.