С Оллирейном.

   Опять и снова – с Оллирейном.

    Андрей постучался и вошёл, не дожидаясь разрешения. Как всегда. Наглым танком без спроса. Он не изменился ничуть. Каким был тогда, ещё на Терре, таким и остался.

   Подошёл, приобнял за плечи. У меня не хватило духу отстраниться сразу. Может, ну, её в пекло, ту обиду? Он приказал мне: «Живи!», и я подчинилась. Вот если бы он приказал другое или не приказал бы вовсе…

   Я вздохнула, подалась назад и положила голову ему на плечо.

   Мой мужчина.

   У меня теперь снова был мужчина.

***

Пока я была в больнице, мой остров привели в порядок. Разыскали и демонтировали Китову игрушку. Заново отладили системы энергоснабжения и управления. Лида, правда, предлагала мне занять любой другой свободный остров, по выбору, но я отказалась. Меня устраивал этот.

   С Лидой разговора не получилось. Вообще, от слова совсем. Едва я намекнула о словах Спавьме, как она сразу подобралась и замкнулась. Сказала, что лучше бы мне не лезть, а ещё лучше – выкинуть из головы. Голова целее будет. Я приняла к сведению.

   Значит, телепаты правда мутят историю.

   Значит, в скором времени правда начнётся новая война.

   Двигатель прогресса, тренировка для ума, большая игра, как ни назови, суть одна – каждый из участников желал расширять своё влияние в бесконечность, не считаясь с теми, кто не желал расширяться по чужому вектору.

   Никогда, пропади оно всё пропадом, ничего в нашей Вселенной не изменится.

   Андрей остался со мной на ночь, а утром я проводила его на службу. Я не знала, к чему в итоге приведёт нас обоих эта связь, и не хотела знать. Не хотела предвидеть будущее, не хотела анализировать, не хотела ничего.

   Я была счастлива, я думаю. Один из главных компонентов счастья – беспечность.

   Я вернулась в дом, приготовила себе завтрак.

   В почтовом лотке тихо звякнуло: что– то пришло ко мне. От Андрея, конечно же. Он любил развлекаться, посылая мне настоящие бумажные письма, написанные серьёзным каллиграфическим почерком о всякой несерьёзной ерунде. Я хихикнула, вспомнив предыдущее письмо с очень неприличной историей, которую мы потом под утро и повторили.

   На Старой Терре, согласно традиции, детей учат писать чернильными стержнями. Это полезно во всех смыслах: развивает мелкую моторику рук, учит терпению, даёт на всю жизнь ровный красивый почерк, который уже ничем не вытравить и не испортить. Культура письменных сообщений имеет своих поклонников в пространстве Федерации; многие постигают науку письменной речи уже в зрелом возрасте, внезапно увлёкшись докосмической историей.

   Я осторожно вытянула послание. Но не спешила открывать: кольнуло нехорошим предчувствием, а своей паранормальной интуиции я доверяла.