Гуротас, Хуэй и я были подавлены по возвращении в Мемфисский дворец. Однако вскоре, когда мы начали подсчитывать и каталогизировать содержимое подвалов под дворцом Хамуди, мы снова обрели свой обычный жизнерадостный вид. Я нахожу поистине удивительным, что, когда все остальное в жизни утратило свой аромат, только золото сохраняет свою полное очарование и привлекательность.
Хотя у нас было пятьдесят самых доверенных людей Гуротаса, чтобы помочь нам, нам потребовалось несколько дней, чтобы выложить все это сокровище. Когда мы наконец направили наши фонари на эту массу драгоценных металлов и цветных камней, отраженный свет был достаточно силен, чтобы ослепить нас. Мы смотрели на него с благоговением и изумлением.
- Ты помнишь Критское сокровище, которое мы захватили в крепости Тамиат?- Тихо спросил меня Гуротас.
‘Когда ты был еще молодым капитаном легионеров и тебя звали Зарас? Я никогда этого не забуду. Я думал, что на всем белом свете не так уж много серебра и золота.’
‘Это даже не десятая часть того, что мы имеем здесь и сейчас, - заметил Гуротас.
‘Так будет лучше, - сказал я.
И Гаротас, и Хуэй посмотрели на меня искоса. - Как же так, Таита?’
‘Это потому, что мы должны разделить его по крайней мере на четыре части, - объяснил я, и когда они все еще не поняли, я продолжил: Ты и Хуэй; я, Аттерик Туро.’
‘Ты же не хочешь сказать, что это полный придурок? Гаротас выглядел потрясенным.
- Вот именно! - Я подтвердил это, - сказал великий фараон Египта. Это сокровище было первоначально украдено у его предков.’
Некоторое время они молча обдумывали мои слова, а затем Гаротас тактично спросил: "Итак, ты намерен остаться в царстве Аттерика Туро?"’
- Естественно! Вопрос застал меня врасплох. Я - египетский аристократ. Я владею обширными поместьями в этой стране. Куда еще я могу пойти?’
- Ты ему доверяешь?"’
-Кому?"’
- Аттерик -полный придурок, а кто же еще?- Спросил меня Гаротас .
-Он мой фараон. Конечно, я ему доверяю.’
‘Где был ваш фараон в битве при Луксоре?- Безжалостно спросил Гаротас. ‘Где он был, когда мы штурмовали эти стены Мемфиса?’
- Бедный Аттерик - не воин. Он - нежная душа.’ Я пытался найти ему оправдание. - Однако его отец, Тамос, был великим и свирепым воином.’
‘Мы говорим о сыне, а не об отце, - сказал Гаротас.
Я снова помолчал, обдумывая смысл его слов; наконец спросил: "Могу ли я считать, что ты не вернешься со мной в Луксор, когда я отправлю донесение фараону Аттерику Туро?’
akniga