Ответом мне послужила лишь тишина. Мужчина устало прикрыл глаза, а затем крепко обнял меня и усадил к себе на колени. Ага. Это притом, что тут кто-то умирает.

— Простынешь, — тихо пояснил он свои действия, вместо того чтобы ответить на вопрос.

Вот же… упрямый!

— Я могу спасти тебя, — продолжила настаивать на своем. – Только скажи, как мне их забрать и откуда. И ты будешь жить, Арханиэлиус.

— Нет, Лилит.

Да как так можно быть таким вредным!

— Почему? – процедила сквозь зубы.

В моем тоне уже не было спокойствия или просьбы. Теперь я уже открыто злилась.

— Потому что тогда будет жить и он, — ответил Арханиэлиус. – Потому что тогда не будешь жить ты, Лилит. Ты дороже всего для меня, ты же знаешь, родная.

Тут я немного не поняла, но спорить с умирающим как-то невежливо. По крайней мере, на разные темы одновременно. Тем более, не совсем существенные в данный момент.

Озон сгустился. Воздух заискрился, усиливая вибрацию. Уже через секунду дюжина ведьм во главе с двумя верховными жрицами ступили на поверхность земного измерения.

«Ага. Сменить перевязь ходила Аврора. Как же. Вот су…», — тут я осеклась даже мысленно  – о мертвых либо хорошо, либо… а она уже мертва.

— Позже, — сказала я вслух, обращаясь к прибывшим.

Усиленный болью моего сердца и безысходностью души смерч из подвластной мне стихии скрутился сам собой, сметая непрошенных гостей на сотню шагов назад. Сияние серебристого свечения накрыло двойным куполом, оставляя меня наедине с тем, с кем я просто обязана попрощаться.

— За какую бездну ты вообще здесь появился так не вовремя? – не зная, что стоит сказать – говорю, что пришло в голову первым.

Мужчина открыл рот, но вместо слов послышался глухой хрип, а затем наступил кашель, сопровождающийся тоненьким кровавым ручейком, медленно стекающим из уголка его губ. Тут пришлось вспомнить, что он упрямый осел, и вообще я его вроде как ненавижу, чтобы не разрыдаться.

— Почувствовал, как порвалось связующее звено между тобой и… ней.

Улыбнулась, пытаясь не выказать ни доли злобы при упоминании Астарты. Подняла лицо вверх, посмотрев черные словно ночное небо глаза, в которых для меня отражались все звезды вселенной, и провела ладонью по его щеке. Пальцы чуть кольнула пробивающаяся щетина, и улыбка на моем лице непроизвольно растянулась еще шире.

— Не могу потерять и тебя, — сказала еле слышно.

Признавать это трудно даже для самой себя, не то, что вслух.