О натурфилософских взглядах Эрасистрата

В начале второй книги «О естественных функциях» Гален затрагивает крайне интересный для нас вопрос о философских взглядах Эрасистрата. В историографии преобладает тенденция относить Эрасистрата к сторонникам философии перипатетиков, ссылаясь на Диогена Лаэртского. Однако у него есть лишь замечание о том, что Эрасистрат мог слушать лекции Теофраста[30]. Г. Дильс предположил, что элементы корпускулярной теории у Эрасистрата связаны с идеями перипатетика Стратона из Лампсака, но не привел свидетельств источников. Он лишь утверждает, что в предисловии к «Pneumatica» Герона Александрийского описывается корпускулярная теория, предложенная ранее перипатетиком Стратоном из Лампсака[31]. По мнению знаменитого немецкого историка и философа, и Герон, и Эрасистрат считали, что материя состоит из мельчайших частиц, чередующихся с пустотой, и практически все части тела содержат промежутки (но не «большую пустоту»). Соответственно, если где-то существует пустота большая, чем в норме, то окружающее вещество сразу проникает внутрь, заполняя ее. Г. Дильс говорит об этой теории, ссылаясь на Симпликия, который, в свою очередь, приписывает ее Стратону. Продолжая эту мысль, Г. Дильс указывает на связь Эрасистрата с традициями Ликея. Вполне вероятно, что Эрасистрат мог быть знаком с Теофрастом, однако, на мой взгляд, это не значит, что он учился в Ликее. Эрасистрат некоторое время жил в Афинах и мог посещать философов других школ точно так же, как, по замечанию Лаэрция, слушал Теофраста.

Дж. Лонгригг указывает на сочетание стратоновской «корпускулярной теории с учением о пневме», ссылаясь на описание одного из экспериментов Эрасистрата, приводимого Лондонским Анонимом[32]. Александрийский врач рекомендовал взвесить птицу или похожее на нее живое существо, оставить на некоторое время без пищи в замкнутом сосуде, а затем снова взвесить вместе со всеми экскрементами. Эрасистрат указывал на то, что суммарный вес после пребывания в замкнутом пространстве будет меньше, чем до помещения в сосуд. Большая, чем вес экскрементов, потеря веса, по его мнению, указывала на то, что животное выделяет в атмосферу некие эманации — невидимое вещество, которое, находясь в его организме, обладает реальным весом.

Эрасистрат учил о невидимых корпускулах и составленных из них эманаций, испускаемых телами. Можно ли считать, что Эрасистрат склонялся к атомистическим взглядам? Мнение о его симпатии к идеям Стратона — предположение, призванное примирить два как бы заранее известных тезиса — о корпускулярной природе материи и об обучении в Ликее. Ясно, что увлечение Эрасистрата подобными механистическими идеями носило более широкий характер. Об этом свидетельствуют его взгляды на переработку пищи. Эрасистрат отвергает гиппократовскую традицию, утверждающую качественные изменения пищи в желудке под воздействием внутреннего тепла. Главным моментом в переработке пищи Эрасистрат считал механическое воздействие мышц желудка. Именно под их влиянием пищевая масса перерабатывается в достаточно гомогенное питательное вещество и затем выдавливается в виде млечного сока через стенки желудка и кишечника в кровеносные сосуды. По ним этот сок переносится в печень, где преобразуется в кровь, тогда же от общей массы переработанной пищи отделяется желчь и поступает в желчный пузырь, а чистая кровь из печени — в полую вену. Подобную точку зрения можно объяснить только атомистическими взглядами знаменитого александрийского врача. Только в том случае, если в пище и в структуре человеческого тела видеть только совокупность атомов и в принципе отрицать качественные превращения, схема, предложенная Эрасистратом, может показаться верной.

Уделяя основное внимание роли «плеторы» в процессе формирования заболевания, знаменитый александрийский врач давал оригинальное объяснение механизму ее возникновения. Он определенным образом связывал развитие воспаления и болевого синдрома с нарушением местного кровообращения. Возникновение очага болезни в конкретной части тела Эрасистрат объяснял механическим выдавливанием избыточной массы крови из венозного русла на уровне мелких сосудов. Оно могло происходить, например, под влиянием травмы или какого-либо местного воздействия. Соответственно, разлитие избыточного объема крови в ткани части тела на уровне микрососудистого русла и приводило, по мысли Эрасистрата, к развитию плеторы и воспаления. Это блестящее объяснение развития посттравматического отека — от банального синяка до серьезного повреждения конечности. Более того, историк медицины может увидеть в этом истоки гипотезы о существовании микроциркуляторного русла, ставшего в наши дни разделом анатомической науки. Но с помощью этого механизма невозможно объяснить явление болезни в целом. Создается впечатление некоей фрагментарности интересов Эрасистрата. Какие-то клинические ситуации или анатомия конкретных органов его явно интересовали, и он ими серьезно занимался. При этом из его поля зрения как будто выпадали универсальные категории общей патологии и понимание целостности человеческого организма в норме и патологии. Идея о механическом проникновении крови в ткань на уровне микрососудов (т. е. невидимых мельчайших каналов) очень похожа на позднее высказанные идеи Асклепиада и его учеников о трех механизмах развития болезни.

У Галена не вызывал возражений тезис Эрасистрата о важности роли «плеторы» в местном патологическом процессе, однако то, что александрийский врач отрицает значение внутреннего тепла, ему, безусловно, не нравится.

Эрасистрат исходил из того, что существуют разные виды эндогенной пневмы: «…Душевная пневма берет начало из головы, а жизненная пневма — из сердца»[33]. При этом нет твердых оснований утверждать, что в отличие от Галена он имел определенное мнение о функциях этих видов пневмы в общей организации жизнедеятельности организма. Однако очевидно, что Эрасистрат различает виды пневмы по происхождению. Он также отрицает косскую традицию, придающую тетраде сущностей (холодное, горячее, влажное, сухое) первостепенное значение в патогенезе.

В историографии общим местом стало упоминание суждений Эрасистрата о пустоте в материальном объекте. Это подтверждает Гален: «Если что-то опустошается, то находящееся рядом заполняет оставленное пространство. Эрасистрат обычно называет это явление «замещение по мере опустошения»[34]. В этом мнении можно узнать не только аристотелевскую Природу, которая «не терпит пустоты», но и атомистическую концепцию о заполнении частицами возможного объема. Ведь у Демокрита и, особенно, у Эпикура правильное представление о пустоте является важной частью теории.

Гален указывает на тот факт, что Эрасистрат, с одной стороны, выражает согласие с некоторыми общетеоретическими тезисами в духе учения перипатетиков, а с другой — в многочисленных конкретных суждениях о теории и практике медицины доходит до отрицания основополагающих суждений Аристотеля. По мнению Галена, Эрасистрат, возражая Гиппократу, опровергает многие положения, высказанные Стагиритом. Действительно, анализ цитат из произведений Эрасистрата, приводимых Галеном, показывает, что знаменитый александрийский врач отрицает доктрину внутреннего тепла, учение о горячем, холодном, сухом и влажном и многое другое. Отрицание основополагающего значения внутреннего тепла позволяет говорить о существенном несовпадении взглядов Эрасистрата не только с Гиппократом и Аристотелем, но и с Платоном. Это отрицание наглядно проявляется в объяснении желудочного пищеварения, где сугубо механический фактор (измельчение пищи под давлением мышц желудка) является для Эрасистрата приоритетным.

В теории Эрасистрата большое значение имела идея «благоприятного стечения обстоятельств». Формально он соглашался с идеей целесообразного, искусного творения Природой человеческого организма — именно это я и имел в виду, указывая на декларативное подтверждение Эрасистратом некоторых основополагающих доктрин перипатетиков. Однако в своих работах он заявляет, что «части тела прекрасно расположены и сформированы природой», и относит это к «благоприятному стечению обстоятельств». Эта формулировка выдает в Эрасистрате сторонника атомизма — констатируется хороший результат столкновения и агрегации атомов. Ведь этот результат мог быть неблагоприятным, если бы атомы столкнулись иначе. Именно поэтому Гален с явным недоверием относится к оценкам натурфилософских взглядов Эрасистрата как перипатетика. Восхищение природой, гармонично устроившей живое существо, вполне естественно для врача. О взглядах ученого свидетельствуют не общие рассуждения, а конкретный анализ физических явлений, и в этом Эрасистрат проявляет себя как сторонник атомизма.

Последователи Эрасистрата, врачи-методисты, также формально не отрицали идею Гиппократа о патогенезе — механизме развития болезни. Однако их учение о трех универсальных типах патогенеза, характерных для всех болезней, представляет собой фактическое отрицание этой идеи, ведь все дело в «пробках» из атомов, засоряющих поры внутри тела. Таким образом, они приходили к выводам о конечной бессмысленности анатомических и физиологических экспериментов, проясняющих механизм конкретных реакций человеческого тела. Их подход к терапии выглядит исключительно симптоматическим, ведь признание существования определенного механизма воздействия препарата подразумевает понятие патогенеза. Лекарство лечит не само по себе, оно воздействует на определенное звено механизма протекания болезни.

Гален же, как истинный последователь Гиппократа, рассуждает о том, что лекарство, назначаемое врачом при определенном заболевании, должно оказывать специфическое воздействие на заболевшую часть тела (имеет «сродство») и саму болезнь.