К. Ф. Рылеев
ДУМЫ
Его высокопревосходительству Николаю Семеновичу Мордвинову с глубочайшим уважением посвящает сочинитель
«Напоминать юношеству о подвигах предков, знакомить его со светлейшими эпохами народной истории, сдружить любовь к отечеству с первыми впечатлениями памяти — вот верный способ для привития народу сильной привязанности к родине: ничто уже тогда сих первых впечатлений, сих ранних понятий не в состоянии изгладить. Они крепнут с летами и творят храбрых для бою ратников, мужей доблестных для совета».
Так говорит Немцевич[1] о священной цели своих исторических песен (Spiewy Historiczne); эту самую цель имел и я, сочиняя думы. Желание славить подвиги добродетельных или славных предков для русских не ново; не новы самый вид и название думы.
Дума, старинное наследие от южных братьев наших, наше русское, родное изобретение. Поляки заняли ее от нас. Еще до сих пор украинцы поют думы о героях своих: Дорошенке, Нечае, Сагайдашном, Палее, и самому Мазепе приписывается сочинение одной из них, Сарницкий[2] свидетельствует, что на Руси пелись элегии в память двух храбрых братьев Струсов, павших в 1506 году в битве с валахами. Элегии сии, говорит он, у русских думами называются. Соглашая заунывный голос и телодвижения со словами, народ русский иногда сопровождает пение оных печальными звуками свирели.
В числе предлагаемых дум читатели найдут две пиесы, которые не должны бы войти в сие собрание: это «Рогнеда» и «Олег Вещий». Первая по составу своему более повесть, нежели дума; вторая есть историческая песня (Spiew Historiczny). Она слаба и неудачно исполнена; но я решился поместить ее в числе дум, чтобы показать состав исторических песен Немцевича, одного из лучших поэтов Польши.
Примечания, припечатанные при думах, кроме некоторых[3], сделаны П. М. Строевым.
I. Олег Вещий
Рурик, основатель Российского государства, умирая (в 879 г.), оставил малолетнего сына, Игоря, под опекою своего родственника, Олега. Опекун мало-помалу сделался самовластным владетелем. Время его правления примечательно походом к Константинополю в 907 году. Летописцы сказывают, что Олег, приплыв к стенам византийской столицы, велел вытащить ладьи на берег, поставил их на колеса и, развернув паруса, подступил к городу. Изумлённые греки заплатили ему дань. Олег умер в 912 году. Его прозвали Вещим (мудрым).
1Наскучив мирной тишиною,Собрал полки ОлегИ с ними полетел грозоюНа цареградский брег.2Покрылся быстрый Днепр ладьями,В брегах крутых взревелИ под отважными рулями,Напенясь, закипел.3Дружина храбрая героев10 На славные дела,Сгорая пылкой жаждой боев,С веселием текла.4В пути ей не были преградыКремнистых гор скалы,Днепра подводные громады,Ни ярых вод валы.5Седый Олег, шумящей птицей,В Евксин[4] через Лиман —И пред Леоновой[5] столицей20 Раскинул грозный стан!6Мгновенно войсками покрыласьОкрестная страна,И кровь повсюду заструилась, —Везде кипит война!7Горят деревни, селы пышут,Прах вьется средь долин;В сердцах убийством хладным дышатВаряг и славянин.8Потомки Брута и Камилла[6]30 Сокрылися в стенах;Уже их нега развратила,Нет мужества в сердцах.9Их император самовластныйВ чертогах трепеталИ в астрологии, несчастный!Спасения искал.10Меж тем, замыслив приступ смелый,Ладьи свои Олег,Развив на каждой парус белый,40 Вдруг выдвинул на брег.11«Идем, друзья!» — рек князь РоссииГеройским племенам —И шел по суше к Византии,Как в море но волнам.12Боязни, трепету покорный,Спасти желая трон,Послов и дань — за мир позорныйК Олегу шлет Леон.13Объятый праведным презреньем,50 Берет князь русский дань,Дарит Леона примиреньем —И прекращает брань.14Но в трепет гордой ВизантииИ в память всем векамПрибил свой щит с гербом РоссииК царьградским воротам[7].15Успехом подвигов довольныйИ славой в тех краях,Олег помчался в град престольный60 На быстрых парусах.16Народ, узрев с крутого брегаВозврат своих полков,Прославил подвиги ОлегаИ восхвалил богов.17Весь Киев в пышном пированьеВосторг свой изъявлялИ князю Вещего прозваньеЕдиногласно дал.1821 или 1822II. Ольга при могиле Игоря
Игорь, сын основателя Российского государства, Рурика, привял правление в 912 году. Первым его подвигон было усмирение возмутившихся древлян. Сие народное славянское племя обитало в лесах нынешней Волынской губернии. Игорь наложил дань, которую древляне платили до 945 года. В сие время ему захотелось умножить сбор, древляне возмутились снова, и корыстолюбивый Игорь погиб: они привязали его к двум деревьям, нагнули их и таким образом разорвали надвое. По нем остался малолетний сын Святослав. Супруга его, Ольга, правила государством около десяти лет; скончалась в 969 году. Церковь причла ее к лику святых жен.
Осенний ветер бушевал,Крутя дерев листами,И сосны древние качалНад мрачными холмами.С поляны встал седой туманИ всё сокрыл от взгляда;Лишь Игорев синел курган,Как грозная громада.Слетала быстро ночь с небес;10 Луна меж туч всплывалаИ изредка в дремучий лесИль в дол лучом сверкала.Настала полночь... Вдруг вдалиКак шелест по поляне...То Ольга с Святославом шлиИ стали при кургане.И долго мудрая в тишиСтояла пред могилой,С волненьем горестной души20 И с думою унылой,О прошлом, плавая в мечтах,Она, томясь, вздыхала;Но огнь блеснул в ее очах,И мудрая вещала:«Мой сын! здесь пал родитель твой..Вот храброго могила!Но слез не лей: я местью злой.Древлянам заплатила.Ты видишь: дикою травой30 Окрестность вся заглохла,И кровь, пролитая рекой,Тут, мнится, не обсохла!...Так, сын мой! Игорь отомщен;.Моя спокойна совесть;Но сам виновен в смерти он —Внемли об оной повесть:Уже надменный грек, смиренКровопролитной бранью,Покой от северных племен40 Купил позорной данью..И Игорь, бросив меч и щитК подножию кумира,Молил Перуна, да хранитНенарушимость мира.Из града в град везде теклаЕго деяний слава,И счастьем мирным процвелаОбширная держава.Вдруг князя гордая душа50 Покой пренебрегаетИ, к золоту алчбой дыша,Тревоги замышляет.Дружины собралися в став,В доспехах ярой брани,И полетели в край древлянСбирать покорства дани.Древляне дань сполна внесли;Но Игорь недовольнойСтал вновь налоги брать с земли60 С дружиной своевольной.«О князь! — народ ему вещал, —Чего еще желаешь?..От нас последнее ты взял —И нас же угнетаешь!»Но князь не внял моленьям сим —И угнетенных племяРешилося сразиться с нимИ сбросить ига бремя.«Погибель хищнику, друзья!70 Пускай падет он мертвой!Его сразит стрела моя,Иль все мы будем жертвой!» —Древлянский князь твердил в лесах..Отважные воссталаИ с дикой яростью в сердцахНа Игоря напали.Дружина хищников леглаБез славы и без чести,А твой отец, виновник зла,80 Пал жертвой лютой мести!Вот, Святослав, к чему ведетНесправедливость власти;И князь несчастлив и народ,Где на престоле страсти.Но вдвое князь — во всех местахВнимает вопль с укором;По смерти ждет его в векахПотомство с приговором.Отец будь подданным своим80 И боле князь, чем воин;Будь друг своих, гроза чужим,И жить в веках достоин!» —Так князю-отроку реклаИ, поклонясь кургану,Мать с сыном тихо потеклаКо дремлющему стану.1821 или 1822III. Святослав
Святослав, сын русского князя Игоря Руриковича, принял правление около 955 года. В истории славны походы его в Болгарию Дунайскую и битвы с греками. Перед одною из сих последних Святослав воспламенил мужество своих воинов следующею речью: «Бегство не спасет нас; волею и неволею должны мы сразиться. Не посрамим отечества, но ляжем на месте битвы: мертвым не стыдно! Станем крепко. Иду пред вами, и когда положу голову, делайте что хотите!» Возвращаясь в отечество, Святослав (в 972 г.) зимовал у Днепровских порогов; на него напали печенеги, и герой погиб. Враги сделали чашу из его черепа.
И одинока, и бледна,В туманных облаках ныряя,Текла двурогая лунаНад брегом быстрого Дуная:Ее перловые лучиСтан усыпленный озаряли;Сверкали копья и мечи,И ратников ряды дремали.С отвагой в сердце и в очах,10 Младой гусар, вдали от стана,Закутан буркой, на часахСтоял на высоте кургана.Пред ним на острову рекиШатры турецкие белели;Как лес, вздымались бунчукиИ с ветром в воздухе шумели.В давно минувших временахКрылатой думою летая,О прошлых он мечтал боях,20 Гремевших на брегах Дуная.«На сих степях, — так воин пел, —С Цимискием[8] в борьбе кровавойНе раз под тучей грозных стрелНаш Святослав увенчан славой.По манию его рукиБесстрашный росс, пылая местью,На грозные врагов полкиЛетал — и возвращался с честью,Он на равнинах дальних сих,30 Для славы на беды готовой,Дивил и чуждых и своихСвоею жизнию суровой.Ему свод неба был шатромИ в летний зной, и в зимний холод,Земля под войлоком — одром,А пищею — конина в голод.«Друзья, нас бегство не спасет! —Гремел герой на бранном поле. —Позор на мертвых не падет;40 Нам биться волей иль неволей...Сразимся ж, храбрые, смелей;Не посрамим отчизны милой —И груды вражеских костейНабросим над своей могилой!»И горсть славян на тьмы враговТекла, вождя послышав голос, —И у врага хладела кровьИ дыбом становился волос!..С утра до вечера кипел50 На ближнем поле бой кровавой;Двенадцать раз герой хотелВенчать победу звучной славой.Валились грудами тела,И грек не раз бежал из боя;Но рать врагов превозмоглаНад чудной доблестью героя!Закинув на спину щиты,Славяне шли, как львы с ловитвы,Грозя с нагорной высоты60 Кровопролитьем новой битвы.Столь дивной изумлен борьбой,Владыка гордой ВизантииСвидание и мир с собойЗдесь предложил главе России.И к славе северных племенИ цареградского престолаЖеланный мир был заключенНевдалеке от Доростола[9].О князь, давно истлел твой прах,70 Но жив еще твой дух геройский!Питая к славе жар в сердцах,Он окрыляет наши войски!Он там, где пыл войны кипит,Орлом ширяясь перед строем,Чудесной силою творитВождя и ратника героем!Но что?.. Уж вспыхнула заря!..Взгремела пушка вестовая —И войска Белого Царя[10]80 Покрыли берега Дуная.Трубы призывной слышен звук!Меня зовут да пир кровавой...Туда, мой конь, где саблей стук,Где можно пасть, венчавшись славой!..»Гусар умчался... гром взревел!Свистя, сшибалися картечи,И смело строй на строй летел,Ища с врагами ярой сечи...Вдруг крови хлынула река!..90 Отважный Вейсман пал, но с честью;И рой наездников полкаНа мусульман ударил местью.Враги смешались, дали тыл —И поле трупами покрыли,И русский знамя водрузил,Где греков праотцы громили,1822IV. Святополк
Святополк, сын Ярополка Святославича, усыновленный Владимиром Великим. Сей властолюбивый князь захватил великокняжеский престол и умертвил своих братьев: Бориса, Глеба и Святослава (в 1015 г.). Ярослав Владимирович, князь Новгородский, после продолжительных междоусобий разбил его на берегах реки Альты. Святополк бежал из пределов российских, скитался в пустынях Богемии, расслаб душою и телом и кончил жизнь в припадках ужаса (1019 г.): ему мечтались враги, беспрерывно его преследующие. Проклятие современников увековечило память о Святополке. Летописи называют его Окаянным.
В глуши богемских диких гор,Куда ни голос человека,Ни любопытства дерзкий взорНе проникал еще от века,Где только в дебрях серый волкС щетинистым вепрем встречался —Братоубийца Святополк,От всех оставленный, скитался...Ему был страшен взор людей:10 Он видел в нем Себе укоры;Страдальцу мнилось: «Ты злодей!» —В глухих отзывах вторят горы.«Злодей!» — казалось, вопиютЕму лесов дремучих сени,И всюду грозные бегутЗа ним убитых братьев тени.Из дебри в дебрь, из леса в лесВ неистовстве перебегая,Встречал он всюду гнев небес20 И кончил дни свои, страдая...Никто слезы не уронилНа прах отверженника неба,И всех проклятье заслужилУбийца — брат святого Глеба.И обитатель той земли,Завидев, трепетом объятый,Его могилу издали,Бежа, крестил себя трикраты.От современников до нас30 Дошло ужасное преданье,И сочетал народа гласС ним Окаянного прозванье!И в страшной повести об немЕго ужасные злодействаПересказав в кругу родном,Твердил детям отец семейства:«Ужасно быть рабом страстей!Кто раз их предался стремленью,Тот с каждым днем летит быстрей40 От преступленья к преступленью».1821V. Рогнеда
А. А. В<оейково>й[11]
Около 970 года варяг Рогволод, оставив отечество, поселился в Полоцке, главном городе тогдашней области Кривской. Он имел прекрасную дочь, по имени Рогнеду, или Гориславу: ее сговорили за великого князя Ярополна Святославича. Брат его, Владимир Великий, взяв Полоцк (в 980 г.), умертвил Рогволода, двух сыновей его, и насильно понял Рогнеду. От ней родился сын, Изяслав. Впоследствии Владимир разлюбил жену, выслал ее из дворца и заточил на берегу Лыбеди, в окрестностях Киева. Однажды, гуляя в сих местах, князь заснул крепко; мстительная Рогнеда, приблизившись, хотела нанести ему смертельный удар, но Владимир проснулся. В ярости он захотел казнить несчастную, велел ей надеть брачную одежду и, сидя на богатом ложе, ожидать казни. Входит Владимир; юный Изяслав, наученный Рогнедою, бросается к нему и подает меч: «Родитель! — говорит он, — ты не один: сын твой будет свидетелем твоей ярости». Изумленный Владимир простил Рогнеду и вместе с сыном отправил ее в новопостроенный город, названный им Изяславлем. Сие происшествие описано в некоторых летописях.
Потух последний солнца луч;Луна обычный путь свершала —То пряталась, то из-за туч,Как стройный лебедь, выплывала;И ярче заблистав порой,Над берегом Лыбеди скромной,Свет бледный проливала свойНа терем пышный и огромной.Все было тихо... лишь поток,10 Журча, роптал между кустамиИ перелетный ветерокВ дубраве шелестил ветвями.Как месяц утренний, бледна,Рогнеда в горести глубокойСидела с сыном у окнаВ светлице ясной и высокой.От вздохов под фатой у нейМладые перси трепетали,И из потупленных очей,20 Как жемчуг, слезы упадали.Глядел невинный ИзяславНа мать умильными очами,И, к персям матери припав,Он обвивал ее руками.«Родимая! — твердил он ей, —Ты всё печальна, ты всё вянешь:Когда же будешь веселей,Когда грустить ты перестанешь?О! полно плакать и вздыхать,30 Твои мне слезы видеть больно, —Начнешь ты только горевать,Встоскуюсь вдруг и я невольно.Ты б лучше рассказала мнеДеянья деда Рогволода,Как он сражался на войне,И о любви к нему народа».— «О ком, мой сын, напомнил ты?Что от меня узнать желаешь?Какие страшные мечты40 Ты сим в Рогнеде пробуждаешь!..Но так и быть; исполню я,Мой сын, души твоей желанье:Пусть Рогволодов дух в тебяВдохнет мое повествованье;Пускай оно в груди младойЗажжет к делам великим рвенье,Любовь к стране твоей роднойИ к притеснителям презренье...Родитель мой, твой славный дед,50 От тех варягов происходит,Которых дивный ряд победМир в изумление приводит.Покинув в юности своейДремучей Скании дубравы,Вступил он в землю кривичейИскать владычества и славы.Народы мирной сей страныНа гордых пришлецов восстали,И смело грозных чад войны60 В руках с оружием встречали...Но тщетно! роковой уделОбрек в подданство их герою —И скоро дед твой завладелОбширной Севера страною.Воздвигся Полоцк. РогволодПриветливо и кротко правилИ, привязав к себе народ,Власть князя полюбить заставил.При Рогволоде кривичи70 Томились жаждой дел великих;Сверкали в дебрях их мечи,Литовцев поражая диких.Иноплеменные цариСоюза с Полоцком искали,И чуждые богатыриЕму служить за честь вменяли».Но шум раздался у крыльца...Рогнеда повесть прерываетИ видит: пыль и пот с лица80 Гонец усталый отирает.«Княгиня! — он вещал, войдя: —Гоня зверей в дубраве смежной,Владимир посетить тебяПрибудет в терем сей прибрежной».— «И так он вспомнил об жене...Но не желание свиданья...О нет! влечет его ко мне —Одна лишь близость расстоянья!» —Вещала — и сверкнул в очах90 Негодованья пламень дикий.Меж тем уж пронеслись в поляхСовы полуночные крики...Сгустился мрак... луна чуть-чутьЛучом трепещущим светила;Холодный ветер начал дуть,И буря страшная завыла!Лыбедь вскипела меж брегов;С деревьев листья полетели;Дождь проливной из облаков,100 И град, и вихорь зашумели,Скопились тучи... и с небесВилася молния змиею;Гром грохотал — от молний лесТо здесь, то там пылал порою!..Внезапно с бурей звук роговВ долине глухо раздается:То вдруг замолкнет средь громов,То снова с ветром пронесется...Вот звуки ближе и громчей...110 Замолкли... снова загремели...Вот топот скачущих коней,И всадники на двор взлетели.То был Владимир. На крыльцеЕго Рогнеда ожидала;На сумрачном ее лицеНеведомая страсть пылала.Смущенью мрачность приписав,Герой супругу лобызаетИ, сына милого обняв,120 Его приветливо ласкает.Отводят отроки коней...С Рогнедой князь идет в палаты,И вот, в кругу богатырей,Садится он за пир богатый.Под тучным вепрем стол трещит,Покрытый скатертию браной;От яств прозрачный пар летитИ вьется по избе брусяной.Звездясь, янтарный мед шипит,130 И ходит чаша круговая.Все веселятся... по груститОдна Рогнеда молодая.«Воспой деянья предков нам!» —Бояну витязи вещала.Певец ударил по струнам —И вещие зарокотала.Он славил Рюрика судьбу,Пел Святославовы походы,Его о Цимискием[12] борьбу140 И покоренные народы;Пел удивление врагов,Его нетрепетность средь боя,И к славе пылкую любовь,И смерть, достойную героя...Бонна пламенным словамГерои с жадностью внималиИ, праотцев чудясь делам,В восторге пылком трепетали.Певец умолкнул... но опять150 Он пробудил живые струныИ начал князя прославлятьИ грозные его перуны:«Дружины чуждые громя,Давно ль наполнил славой браннойТы дальней Нейстрии[13] поляИ Альбиона край туманной?Давно ли от твоих мечейУпали Полоцка твердыниИ нивы храбрых кривичей160 Преобратилися в пустыни?Сам Рогволод...» Вдруг тяжкий стонИ вопль отчаянья РогнедыПерерывают гуслей звонИ радость шумную беседы...«О, успокойся, друг младой! —Вещал ей князь, — не слез достоин,Но славы, кто в стране роднойИ жил и кончил дни как воин.Воскреснет храбрый Рогволод170 В делах и в чадах Изяслава,И пролетит из рода в родОб нем, как гром гремящий, слава».Рогнеды вид покойней стал;В очах остановились слезы,Но в них какой-то огнь сверкал,И на щеках пылали розы...При стуках чаш Боян поет,Вновь тешит князя и дружину...Но кончен пир — и князь идет180 В великолепную одрину.Сняв меч, висевший при бедре,И вороненые кольчуги,Он засыпает на одреВ объятьях молодой супруги.Сквозь окон скважины поройПроникнув, молния пылаетИ брачный одр во тьме ночнойС четой лежащей освещает.Бушуя, ставнями стучит190 И свищет в щели ветр порывный;По кровле град и дождь шумит,И гром гремит бесперерывный.Князь спит покойно... Тихо встав,Рогнеда светоч зажигаетИ в страхе, вся затрепетав,Меч тяжкий со стены снимает...Идет... стоит... ступила вновь...Едва дыханье переводит...В ней то кипит, то стынет кровь...200 Но вот... к одру она подходит...Уж поднят меч!.. вдруг грянул гром,Потрясся терем озаренный —И князь, объятый крепким сном,Воспрянул, треском пробужденный, —И пред собой Рогнеду зрит...Ее глаза огнем пылают...Поднятый меч и грозный видПреступницу изобличают...Меч выхватив, ей князь вскричал:210 «На что дерзнула в исступленье?..»— «На то, что мне повелевалУжасный Чернобог[14], — на мщенье!»— «Но долг супруги, но любовь?..»— «Любовь! к кому?., к тебе, губитель?,,Забыл, во мне чья льется кровь,Забыл ты, кем убит родитель!..Ты, ты, тиран, его сразил!Горя преступною любовью,Ты жениха меня лишил220 И братнею облился кровью!Испепелив мой край родной,Рекой ты кровь в нем пролил всюдуИ Полоцк, дивный красотой,Преобратил развалин в груду.Но недовольный... местью злойК бессильной пленнице пылая,Ты брак свой совершил со мнойПри зареве родного края!Повлек меня в престольный град;230 Тебе я сына даровала...И что ж?... еще презренья хладВ очах тирана прочитала!..Вот страшный ряд ужасных дел,Владимира покрывших славой!Не через них ли приобрелТы на любовь Рогнеды право?..Страдала, мучилась, стеня,Вся жизнь текла моя в кручине;Но, боги! не роптала я240 На вас в злосчастиях доныне!..Впервые днесь ропщу!.. увы!..Почто губителя отчизныСразить не допустили выИ совершить достойной тризны!С какою б жадностию яНа брызжущую кровь глядела,С каким восторгом бы тебя,Тиран, угасшего узрела!..»Супруг, слова прервав ее,250 В одрину стражу призывает.«Ждет смерть, преступница, тебя! —Пылая гневом, восклицает. —С зарей готова к казни будь!Сей брачный одр пусть будет плаха!На нем пронжу твою я грудьБез сожаления и страха!»Сказал — и вышел. Вдруг о томМгновенно слух распространился —И терем, весь объятый сном,260 От вопля женщин пробудился...Бегут к княгине, слезы льют;Терзаясь близостью разлуки,Себя в младые перси бьютИ белые ломают руки...В тревоге все — лишь ИзяславВ объятьях сна, с улыбкой нежной,Лежит, покровы разметав,Покой вкушая безмятежной.Об участи Рогнеды он270 В мечтах невинности не знает;Ни бури рев, ни плач, ни стонОт сна его не пробуждает.Но перестал греметь уж гром,Замолкли ветры в чаще леса,И на востоке голубомРедела мрачная завеса.Вся в перлах, злате и сребре,Ждала Рогнеда без боязниНа изукрашенном одре280 Назначенной супругом казни.И вот денница занялась,Сверкнул сквозь окна луч багровый —И входит с витязями князьВ одрину, гневный и суровый;«Подайте меч!» — воскликнул он,И раздалось везде рыданье, —«Пусть каждого страшит закон!Злодейство примет воздаянье!»И, быстро в храмину вбежав:290 «Вот меч! коль не отец ты ныне,Убей! — вещает Изяслав, —Убей, жестокий, мать при сыне!»Как громом неба поражен,Стоит Владимир и трепещет,То в ужасе на сына он,То на Рогнеду взоры мещет...Речь замирает на устах,Сперлось дыханье, сердце бьется;Трепещет он; в его костях300 И лютый хлад и пламень льется,В душе кипит борьба страстей:И милосердие и мщенье...Но вдруг с слезами из очей —Из сердца вырвалось: прощенье!1821 или 1822
akniga