Я остановился сразу же. Благо, реакция у меня хорошая. И слух тоже. Быстро, но плавно сместился в сторону от дыры, мельком отметив, что солнце на закате светит С ТОЙ стороны забора, и значит моя тень в щелях между досками не появится. Правильней всего было бы тихонько убраться со стадиона на улицу и жать домой… но я остался. В тот момент — из чистого любопытсва.

Голоса продолжали звучать — рядом, говорившие стояли точно у самого забора.

— Но это точно не он?

— Говорю же тебе, Сергеич, обознался. Пацан похожий, но не он.

— Смотри… Дело такое. Он, гад, шустрый, вспомни, как в Питере нас наколол?

— Сергеич, кто ж знал, что у него мотоцикл будет?

— Смотри…

— Значит, прямо сегодня, Сергеич? Во сколько?

— Да прямо сейчас. Он к порядку приучен, по ночам нигде шариться не станет. Небось, уже у себя сидит, прибыль подсчитывает…

— Какой у него номер-то, напомни?

— У тебя, Витька, не память, а…

— Такть я университетов не кончал.

— Да при чём тут университеты?… Пятьдесят первый у него номер.

— А, точно, точно, вспомнил! Ну, ладно, чего ждать? Пошли к Ольке, дуру заберу, да и пойдём.

— Попалят нас с этой дурой твоей когда-никогда, Витёк.

— Привык я к ней, Сергеич… Да и чего, твоим ножиком его пугать? Не забоится, не таковский.

— Зачем пугать? — голос Сергеича стал вкрадчивым, а у меня по коже побежали мурашки.

— Откроет, ты его сразу мочи в фанеру. И дави к полу. А я по горлу, он и вякнуть не успеет. Ну а потом припрячем где-нибудь.

Наступила тишина. Потом я услышал какой-то тихий сип, и голос Витька.

— Ты что?! — он даже пискнул. — За пацана, да ещё иностранца! Пожизненное дадут, не фик делать!