— Иду, — вместо кухни я свернула в офисную часть кафе, отделенную бордово-дымчатым тюлем от остальных помещений.

В коридоре воняло моющими средствами — яблоком и лимоном. Татьяна Алексеевна фанатка чистоты, перед сменой у каждой официантки осматривает одежду и фартук. Не дай бог пятно…

Возле кабинета директора я торопливо окинула себя взглядом и толкнула дверь, чувствуя, как щемит сердце.

Надеюсь, меня не уволят. Не помню, чтобы что-то натворила.

В дорого обставленном просторном кабинете не было окон — верхний свет дневных ламп шпарил вовсю. Вместо Федора за рабочим столом сидел незнакомый мужчина, крупный, с большой лобастой головой.

На вид не стар, но щетина словно в мыльной пене от седины. Она же пробилась в темных волосах серебряными нитями. Крупный нос, крупные губы… Рука на столе выглядела лопатообразной. Здоровенный. Рядом с расслабленными пальцами стоял нетронутый бокал «Манхеттена». Чуть-чуть виски, лёд, вишневый сок… Ладно, неважно.

Федор мялся рядом, словно наказанный школьник.

Мне это сразу не понравилось.

Когда я вошла, оказалось, по обе стороны от двери прячутся еще двое мужчин. Помоложе, каких-то блеклых и одинаковых, словно они менеджеры из одного отдела. Не помню, чтобы кого-то из них обслуживала.

— Вызывали? — настороженно спросила я, вытирая ладони об передник.

Может, обокрали кого-то? Точно, здоровяк за столом — потерпевший, а парни на дверях из полиции. Придумав версию, я успокоилась.

— Входите, Рита, — забормотал Федор. — К вам дело.

В центре кабинета прямо на ковре стояло черное пластиковое ведро, полное воды. Наверное, уборщица забыла.

— Убрать, да? — я расслабилась и схватилась за ручку, намереваясь вытащить ведро в коридор.

— Оставьте! — разозлился Федор.

Здоровяк сделал молчаливый знак рукой — махнул пальцем в сторону двери, и молодой директор заткнулся, а затем безропотно вышел.

Мне стало не по себе. В кабинете повисла тяжелая пауза.

Мужчина смотрел вниз, рассматривая столешницу, словно я не заслужила внимания. Палец задумчиво касался ножки бокала.

— Что заказали за седьмым столиком? — низким грудным голосом спросил он.

— Как всегда, — пробормотала я. — Сом в сухарях, соте, стакан минералки. Водку.