— За что ты надо мной так издеваешься? — взмолился я, падая на свое место за столом.

— Сегодня? За вчерашнюю бессонную ночь, — прозвучало в ответ абсолютно бесстрастное.

Я только хмыкнул. — А теперь завтракай и приходи в себя, я зайду лучей за двадцать до начала, — ведьма легко поднялась, выскользнула из кресла почти по-змеиному плавно и направилась к двери. Юбки серого, полностью закрытого, очень строго платья снова тихо прошелестели по полу, отчего-то вызвав у меня желание скрипеть зубами. Я бросил мимолетный взгляд на тугой каштановый пучок, и это желание многократно возросло — сквозь сетку были четко видны белые пряди. Много белых прядей. Снова пробовала заклинать без меня! Да что ж ей все неймется!?

Я налил себе вторую чашку отвара и откинулся на спинку, собираясь нормально закончить завтрак, мыслями возвращаясь к Заклинательнице и ее побелевшим волосам. В какой-то степени, мне было понятно ее желание и нетерпение, все-таки уже семь лет прошло, а особых изменений так и не наблюдается, с другой стороны, куда ей торопиться?

Порой, мне казалось, что я совсем ее не знаю, не понимаю.

Через оборот я уже был полностью одет, более или менее отошел от вчерашней попойки и старался вспомнить, где вчера оставил посох. Без посоха нельзя, посох — наше все. Ага, как будто он мне действительно нужен. Бесполезная палка для отвода глаз, чтобы слишком не пугать соседей. Вроде, я вчера его из храна не вытаскивал, так какого северного духа его там нет? Нет. Точно не вытаскивал. Пили мы в кабинете, из кабинета перебрались в галерею, из галереи пошли в оранжерею, оттуда… Оттуда направились в город… Твою мать. Если я оставил посох где-то в городе, Софи оторвет мне голову. Но я не брал его с собой. Или брал? Или не брал? Я взмахнул рукой, создавая перед собой ледяное зеркало, и выпустил в окно рой снежных стрекоз. В кабинете нет, в галерее тоже пусто, осталась оранжерея, была бы она еще поменьше…

Я всматривался в картинку, которую мне показывали стрекозы, когда краем уха уловил за дверью шелест юбок.

Не успел.

Плетения пришлось срочно развеять.

Через вдох в комнату проскользнула Заклинательница, я сделал вид, что вожусь с волосами, глупее не придумаешь, конечно, но до камзола от окна слишком далеко.

— Ты еще не готов? Алекс! — всплеснула она руками.

— Я…

— Сядь на кровать, — оборвала меня ведьма.

— Ты все-таки решила перевести наши отношения в другую плоскость? — выгнул я бровь, включив все свое обаяние, тем не менее, садясь на указанное место.

— Да, — грудные нотки царапнули слух, я застыл, насторожившись. Ее голос, интонация… так серьезно, уверенно. Она двигалась по-кошачьи плавно, почти скользила над полом, и не было слышно даже шелеста юбок, выражение глаз смягчилось, что-то горело и плескалось на их дне. Я сглотнул комок в горле, в голове царила пустота. Аж звенело.

Софи остановилась почти вплотную, серебристое платье накрыло мои ноги. Узкая ладошка уперлась в грудь, надавив с неожиданной силой, заставив отклониться, почти упасть назад, опереться на локти.

Ведьма.

Заклинательница была настолько близко, что мне удалось разглядеть золотые звездочки в ее глазах, медные блики в темных прядках, почувствовать запах морошки, свежевыпавшего снега и клюквы. Что она творит?

— Ты так давно говоришь мне об этом, — тихий горловой звук, пробрал меня до костей.

Заклинательница нависала надо мной, обдавая щеку горячим дыханием, шептала в самое ухо. Так близко. Так непростительно близко.