— Да ты что! Нужна стремянка, и еще молоток. Крючок совсем заржавел. Сбегаю притащу из конюшни.
— Только недолго. Я вся трясусь от страха.
— Не дрейфь!.. Дрессированные крысы Гвина! Мы заработаем кучу денег на этом представлении!
Он вернулся с лестницей, молотком и мышеловкой.
— Мать на кухне, — сказал он, — поэтому я не стал брать приманку.
— У меня есть кусок шоколада, — предложила Элисон. — Фруктовый с орехами. Подойдет?
— Порядок. Давай сюда.
Гвин влез на лестницу, стукнул несколько раз молотком по задвижке. Ржавчина и старая краска посыпались ему прямо в лицо.
— Не открывали не знаю сколько лет, — крикнул он. — А, вот пошла!.. У тебя есть фонарь?
Он отодвинул заржавевший запор, потом спустился с лестницы за фонарем, вытер лицо рукавом, подмигнул Элисон.
— Теперь они у нас будут вести себя тихо, как мыши! А не как крысы.
Когда он произносил это, скрежет над дверцей люка возобновился. Громче прежнего.
— Не надо открывать, — сказала Элисон. — Что толку?
— И сказать «прощай» славе и богатству? Может, они суетятся там вокруг клада?
— Не смейся!.. Во всяком случае, из-за меня не делай… Гвин, прошу, будь осторожен! Эти звуки такие необычные: сильные и резкие.
— Никто не смеется. Я жутко серьезен… Подожди минуту…
Он принес с площадки за дверью комнаты половую щетку, широким концом упер в дверцу люка. Скрежет прекратился. Гвин нажал на палку, люк с треском открылся. Клубы пыли взвились и заволокли отверстие.
— Там светло! — крикнул Гвин, когда пыль рассеялась. — Смотри! В крыше окошко… Пока! Я полез…
— Осторожно! — повторила Элисон.
— «Кто там скрывается в чаще? — промолвил путешественник. — Выходите или я буду стрелять!.. — Яра-вара, яра-вара, — послышалось в ответ непонятное бормотание…»