Широкая слегка шершавая ладонь обхватила ей коленку, чуть надавливая и соскальзывая по гладкой коже сапога к внутренней части бедра, заставляя отвести ногу в сторону и раскрыться перед чужим взором. И, да! Ей пришлось это сделать. Повиноваться тому, кого не могла видеть, только ощущать, ломая себя изнутри, вернее прорываясь сквозь беспощадные страхи, сковывающие тело и волю. И вопреки всему, продолжая возбуждаться (если только не благодаря происходящему). Процесс пошёл? Её как-то заразили чёрным вирусом из параллельного измерения, просочившегося в окружающую реальность из персонального королевства Лиз Кэрролл?

– Не сопротивляйся, – спокойный женский голос местной богини бил нежданным разрядом по наэлектризованным нервам похлеще, чем прикосновения чужих рук к оголённым участкам кожи. Во всяком случае он звучал за пределами кровати, а, значит, его владелица не собиралась принимать личного участия в этой мини-оргии.

– Оставайся собой. Естественной, открытой и по-настоящему желанной. Ты должна захотеть этого всей своей сущностью и телом. Не замыкайся и не бойся. Чем быстрее ты выпустишь себя настоящую, тем глубже и острее прочувствуешь силу своих сексуальных возможностей.

Ещё одна ладонь обхватила возбуждающим сжатием упругий холмик левого полушария груди, а потом Элл ощутила скольжение чьего-то влажного языка вокруг ареолы набухшего соска, прямо поверху кружевной чашечки бюстгальтера. Шокирующая резь ответной вспышки-возбуждения отрекошетила прямиком в клитор и вглубь вагины, всего за секунду до следующего действия другой руки, накрывшей всей пятернёй лобок девушки и чуть сдавив жадными пальцами припухшие дольки половых губ. Она снова дёрнулась, как только чувствительная вульва подпала под желанное давление чужой ласки, пусть и немного грубой. Её киска в раз заныла, остервенело запульсировав под жгучими спазмами ненормального возбуждения, будто выстреливая обжигающими ударами снаружи и внутри. Зудящая пустота наполняла её изнемогающее лоно ненасытной похотью первозданного греха. Ещё немного и затопит буквально с головой.

И, похоже, её желания были услышаны. Чужие пальцы оттянули край трусиков в сторону, полностью обнажив горячие складки интимной плоти под нежданную прохладу студийного воздуха. Тот, кто недавно массировал языком ей сосок теперь решил на него подуть. Элл, не выдержав, застонала в голос, выгибая спину и хватая ртом спасительные порции кислорода. Самый первый «призрак», кто ласкал ей лицо и губы явно не пальцами, уже смелее оглаживал выбранную им область, с тем же самым продолжая медлить и вроде как не решаясь идти дальше. Скользил по её немеющим губкам упругой и гладкой поверхностью тёплой головки, будто подразнивая и растягивая минуты лёгкой прелюдии перед предстоящим погружением.

– Ты её уже чувствуешь? – голос Лиз раздался совершенно неожиданным проникновением в отрешённое сознание где-то совсем рядом. Жужжащие щелчки пускового затвора фотоаппарата раздавались уже практически в двух ярдах от уха девушки. Удивительно, что она даже не заметила, когда и как они к ней приблизились.

– Она уже наполнила тебя или, быть может, переполнила? Сладкая, пульсирующая пустота. Стенающая и навязчивая, ненасытная и не в меру требовательная. Ты же хочешь её чем-то заполнить, да, Элли? И желательно до краёв. Чем-то осязаемым, живым и большим, чтобы не осталось ни единого зияющего просвета или щели.

Она снова громко всхлипнула или ахнула, когда чей-то влажный язык извивающимся клинком резанул по чувствительным складками вульвы, тут же ослабляя насильственное давление и более нежным трением заскользив по ноющему входу во влагалище. Элл и сама открыла пошире рот, бесстыдно высовывая собственный язык навстречу чужой плоти, до этого ласкавшей ей губы. Ощутив знакомый рельеф центральной бороздки на головке мужского члена, она лизнула её по всей длине до самой вершины, задержавшись на глубокой впадинке, в которой её ждала небольшая капля греховного нектара.

И хотя сердце сотрясало всё её тело надрывными ударами сумасшедшей аритмии, не менее безумное возбуждение практически полностью вытеснило из сознания человека разумного, ещё недавно ограниченного шаткими условностями высокоморальных ограничений. Хотя она и так за все эти годы успела порядком подзабыть, что это такое – быть честной и порядочной, скромной и воздержанной… влюблённой и ревнивой…

-…Она такая огромная, всепоглощающая и сильная, что даже ты её боишься. Боишься, что не сможешь её побороть, и она возьмёт над тобою верх. Переполнит не только твоё влагалище, но и душу. Элли, ты бы хотела заполнить свою душу чем-то большим и осязаемо реальным, чем этой пустой? Избавиться от неё навсегда? Стать по-настоящему цельной, завершённой и… совершенной?

Крупная капля прозрачной слезы быстро сбежала по виску девушки, неожиданно выскользнув из-под края маски, словно копилась и нарастала всё то время, пока Кэрролл зачитывала свой убийственный монолог.

Лиз подняла взгляд над сенсорным дисплеем цифровой фотокамеры, наконец-то прервав свой спич. Её равнодушный взгляд был всё так же спокоен и сфокусирован на выделенном ракурсе рабочей картинки. Может где-то совсем-совсем глубоко в её заблокированных от всего мира глазах в тот момент и промелькнуло нечто схожее с… сожалением…