— Доброго пути! — произнесла ярла Виленна в который раз, растерянно глядя на меня, но тут отец сжал её руку и дал нам знак отъезжать.

Я устроилась в карете напротив Альмы, равнодушно взирающей из окна на все наше семейство, и экипаж тронулся в путь.

Откинувшись на подушки, я положила ноги на удобную подставку. Внутри стало жарко, и уже можно было избавиться от шерстяной накидки, отороченной мехом дикого норкуна — дорогим и редким даже для столичных модниц, — но я не хотела выпускать из рук то, что ещё связывало меня с домом и родителями.

При мысли о них по телу пробегала дрожь, и слёзы выступали на глазах, будто я уезжала навсегда, и минует много зим, прежде чем мы увидимся вновь. Альма же, напротив, по мере того, как заснеженная дорога становилась шире всё более веселела. Вот карета выехала на Главный тракт, лентой проходящий через всю страну от скованных холодом Мёрзлых земель до Сизых гор, обозначающих границу Северного королевства с Империей Драконов и Волкодлаков, и родные края остались позади.

— Ты совсем не огорчена, что уезжаешь так далеко? — нарушила я тягостное молчание, чтобы хоть как-то отвлечь себя от нарастающей тревоги. Она сжимала сердце стальным обручем и заставляла плотнее кутаться в накидку, будто я изнеженная южная красавица, привыкшая к жарким дням и душным ночам.

— Нет, — Альма поджала тонкие губы и резко повернулась. На её лице была написана стальная решимость, а большие бесцветные глаза светились радостью. — Это подарок Богов, и я приму его со всем сердцем.

— Ты так радуешься, будто сама едешь на отбор, — иронично сказала я.

— Может, и так, госпожа, — уклончиво ответила девушка, пряча улыбку. — Говорят, в столице всё по-другому. И ночи короче, и солнце ярче…

— Немудрено, — усмехнулась я, дивясь её необразованности. Отец приучал нас, дочерей, что знания, собранные в его шикарной библиотеке — высшая ценность. Напитавшись ими раз, уже никогда не будешь прежним. Это единственное сокровище, которое никто не может отнять. Магический Дар иногда покидает владельца, а знания — никогда. — Имея такой штат Придворных магов… И не забывай, что твоя главная задача — помочь мне не пройти первый этап и благополучно отбыть обратно. Я конечно буду делать вид, что огорчена.

— Почему вы не хотите попробовать выиграть? Боитесь, что не сумеете?

Вопросы Альмы раздражали меня. Она была не в меру любопытна даже для прислуги, стремилась во всём доискаться до сути, совершенно игнорируя тот факт, что некоторые вопросы должны оставаться без ответа. Для нашего же собственного блага.

— И зачем я должна тебе это говорить? Мы не ровня, и я не уверена, что родня, — бросила я шпильку в ответ на ее язвительный тон. Пусть уяснит, что за дерзость получит по носу. И скажет спасибо, что я не держу на неё зла за её длинный язык!

— Вы правы, — фыркнула гордячка, пользуясь тем, что больше некому приструнить её. — Я просто не учла, что вы и сами не знаете, зачем вас услали так далеко.

— Государь не станет объяснять подданным своих приказов. Как и подданные не возьмутся их обсуждать.

Мой тон должен был заставить прикусить язык слишком разговорчивых особ, не знакомых с понятиями этикета, а ведь отец не жалел денег на её образование. Альма получила хороших учителей, которые занимались и с нами, законными детьми семьи Вертанен, но девушка будто нарочно отвергала все те милости, которыми одарила ее судьба.

И все же именно с ней мне предстояло найти общий язык. Эта девица была моей союзницей в предстоящем испытании, и терять такой шанс в угоду упрямству и гордыни я была не намерена.

— Послушай, Альма, — начала я, оглядываясь по сторонам.

Не хватало только наткнуться на подслушивающие артефакты. Я читала про такие, а в столице наверняка есть умельцы, изготовляющие подобные. Правда, это очень сложное дело. И дорогое. Но ради невест можно было и потратиться. Тем более, Рагнар Третий хоть и слыл хоть королем бережливым, но не жалел денег на безопасность Империи.

И все же я не чувствовала присутствие магии в карете, обитой бархатной тканью такого белого цвета, что она казалось сотканной из первого снега, выпадающего в начале третьего месяца осени и пышным одеялом покрывающего землю. Это была обычная повозка, пусть и дорогая. И непомерно большая, словно я могла взять с собой не одну служанку, а целый штат.

— Все чисто, не бойся, — продолжила я.