Джейн не могла прийти в себя. Вряд ли даже фотографии, сделанные в тот вечер каким-нибудь незнакомцем, столь же сильно потрясли бы ее. Этот рассказ был как удар ниже пояса. События девятилетней давности предстали перед ней настолько ярко, будто все произошло вчера, когда она возвратилась домой — более подавленная, чем промокшая.

Прелестная картинка! Страдалица, схватившаяся за живот на унитазе, особа, глупо поддакивающая каждому слову Бронзино, ни на минуту не забывающая о стоимости блюд! Наверное, автор этой рукописи приписывает ей Эдипов комплекс и сексуальность в анальной стадии.

Конечно же, это Бронзино. Никто, кроме него, не мог знать, что произошло в тот вечер. Нетрудно было представить, что случилось с Джейн, когда она исчезла почти на полчаса в начале ужина. Как и догадаться, что ей было неприятно оплачивать половину стоимости блюд.

Так вот почему он позвал ее вчера к себе в кабинет! Хотел узнать, не получила ли она его рукопись. Он показался ей каким-то странным, более взволнованным и более обходительным — таким она его ни разу не видела за все эти восемь лет. Но это было связано не с той ужасной новостью, которую он сообщил, а с бандеролью, ожидавшей ее дома.

Она встала и набрала номер Центра. Сработал автоответчик. Наверное, секретарша ушла на обед. В любом случае лучше сходить туда самой, чтобы увидеть Бронзино: по его лицу она поймет то, что по телефону он сумеет скрыть.

Джейн посмотрела в окно. Небо стало еще темнее, дождь усилился. Нет, она пойдет в Центр позже.

От плавания в бассейне у нее пробудился аппетит. Она приготовила себе вкусный диетический ужин. И теперь, укутавшись в роскошный велюровый халат, устроилась поудобнее на своем полосатом диване. За полтора года на его бело-бежевой обивке не появилось еще ни одного пятнышка. Она читала свой любимый роман «Красное и черное», когда зазвонил телефон. Джейн глянула на позолоченный будильник, стоявший на камине: полночь. В Чикаго Джош всегда ждал одиннадцати часов, чтобы воспользоваться льготным тарифом. Опершись на подлокотник, она подняла трубку.

— Алло?