Делла высунулась из окна почти до пояса, ее пламенеющие рыжие волосы выбились из-под шарфа. Широкоскулое, сильно нарумяненное лицо выражало неодобрение, чего Такер с детства побаивался. Три нитки блестящих бус стукнулись о подоконник.

Такер улыбнулся невинной и фальшивой улыбкой мальчишки, застигнутого в тот самый момент, когда он сунет палец в банку с вареньем.

– Да, мэм?

– Ты обещал съездить в город, привезти мешок риса и ящик колы.

– Да, но… – Такер потер еще прохладную бутылку о живот, поднес к губам и сделал большой глоток. – Да, кажется, обещал. Но я думал съездить, когда немного спадет жара.

– Нет, уж будь любезен оторвать свою ленивую задницу от гамака и поезжай прямо сейчас. Иначе подам тебе на обед пустую тарелку.

– Да кто в такую жару ест! – пробурчал он себе под нос, но у Деллы слух был острый, как у кролика.

– Что такое, мальчик?

– Я сказал, что уже еду.

С изяществом танцовщика Такер выскользнул из гамака, на ходу опорожняя бутылку. И когда он улыбнулся Делле, сбив шляпу набок, и чертики заплясали в его золотистых глазах, ее сердце растаяло. Только усилием воли Делла заставила себя не улыбнуться в ответ и все так же сурово взирала на него сверху вниз.

– Ты когда-нибудь прорастешь сквозь гамак в землю, если будешь так подолгу валяться. Можно подумать, что ты больной. В первый раз вижу мужчину, который предпочитает лежать, а не стоять.

– Ну, надо сказать, мужчина и лежа может кое-что создавать, Делла…

Наконец она не удержалась и разразилась густым, игривым смехом.

– Только не очень-то старайся! А то кончишь тем, что какая-нибудь шлюшка притащит тебя к алтарю – как эта сучка Сисси поступила с бедняжкой Дуэйном.

Такер снова ухмыльнулся.

– Нет, мэм, со мной это не пройдет.

– Да, чуть не забыла! Привези моей любимой туалетной воды. У Ларссона продается.

– Тогда кинь мне мой бумажник и ключи от машины.

Голова Деллы исчезла, но через минуту снова высунулась, экономка швырнула вниз бумажник и ключи. Молниеносным движением Такер поймал в воздухе и то, и другое, а Делла подумала, что, пожалуй, мальчик не так уж ленив и неповоротлив, как притворяется.

– Надень рубаху – и заправь ее в штаны! – приказала Делла, словно ему было по-прежнему десять лет.