– Лжешь!!! – выкрикнула Лэа.

– Мне нет смысла лгать, Лэа ун Лайт, как и нет смысла убивать тебя. Иначе все, сделанное мной с самого первого дня нашей встречи, будет сделано напрасно.

– Открой же последнюю часть своей правды, – ядовитым голосом сказала Лэа. – Заверши начатое!

Они кружили, находясь на верху крохотной площадки, а у их ног развернулся целый мир, чернильно-синий мир, погруженный в ночные тени и разукрашенный редкими желтыми огнями.

– Ты даже не представляешь, как устроен масэтрат на острове. Четырнадцать масэтров все, как один, подчинены пятнадцатому, вседержителю. Они связаны нерушимыми клятвами, более крепкими, чем столпы, на которые опирается наш мир. Если вседержитель скажет им всем умереть – они подчинятся. Убить – убьют. А если приказом будет молчание – они унесут все его секреты с собой в могилу. Я был лучшим учеником Логи Анджа во все времена, я вырос на том острове, в окружении неприступных стен и осадных башен. Масэтры были моей семьей, замок – домом. Твои отношения с Кэндом равны моим с Анджеем. Он возложил на меня миссию куда более серьезную, чем ты можешь себе вообразить. Я должен был создать воина. Непобедимого воина, закаленного во множествах боях, хладнокровного и безжалостного убийцу, ведомого по жизни одной лишь целью: убить.

Глаза Лэа расширились от ужаса. Она начала понимать.

– Об этом знали все масэтры острова, и когда я прилетел назад на драконе, объявив, что предназначение само сделало свой выбор, а затем назвал твое имя, Анджей приказал всем масэтрам хранить это в глубочайшей тайне до самой своей смерти. Он сказал мне вернуться туда через десять лет, и привезти тебя на остров.

Джер на короткую минуту замолчал.

– Я вернулся. Остальное тебе известно.

Все! Ей стало ясно все. Вся ее жизнь была выстроена в соответствии с этим ужасным, криво пошедшим планом. Никто не думал, что все обернется именно так. Но попробовать всю горечь этой опрокинутой чаши пришлось именно ей, Лэа ун Лайт.

Она чувствовала себя марионеткой, казалось, все, что она делала, не принадлежало ей самой, а было нашептано кем-то, кто вертел ей как хотел.

Кто это был?

Лэа неожиданно поняла, что крайних она не найдет. В этой истории было замешано слишком много людей, и убийство их всех ни к чему не приведет, только добавит крови на ее руках. Кто должен быть следующим? Анджей? Кэнд? Или все пятнадцать масэтров острова? Может быть, жрицы, что спасли ей жизнь или сама богиня, так распорядившаяся ее судьбой?

Внутри Лэа что-то ломалось, ломалось сильно, с болью и кровью, руша все, во что она верила.

– А мои родители? В чем были виноваты они?! Или они, также как и многие другие, просто встали у тебя на пути? Ты убийца, Джеррах, и нет смысла это отрицать!

– Да, и ты тоже, – вкрадчиво ответил Джер. – Сколько ты погубила людей, которые являлись чьими-то родными? Ты не думала?

– Они не были бандитами. Не были убийцами, ворами или насильниками. Они не совершили в своей жизни ни одного преступления, за которое можно было бы отнять их жизни. И Таир просто встала у тебя на пути. Все, что тебе мешало, следовало отсечь? Чтобы превратить меня в монстра, в машину для убийства, подобную тебе?

Лэа вскинула голову, наполняясь яростью до краев.

Ветер с неожиданной силой раздул ее короткие волосы. Упали первые капли дождя, стекая по лезвию меча, как кристально-чистые и прозрачные слезы.

– Сколько у тебя было таких подопытных, как я? Единицы? Десятки? Сотни? Если все, сказанное тобою, правда, таких, как ты, оправдывающих собственные неудачи роком, нужно истреблять!