– Ну спасибо, – прищуриваюсь, злобно посматривая на Крис, которая спокойно наливает кофе и усаживается напротив. – Нет бы поддержать, успокоить, сказать что-то из разряда: «Не переживай, Машка, ты обязательно пробьёшься к Мельникову, объяснишь ситуацию, а после доложишь Власову, что всё устроила». А ты…

– Маш, давай смотреть на вещи реально. Этот Мельников в отпуске на другом конце страны – раз, – загибает палец перед моим носом. – Перевёл все дела на замов, желая отдохнуть, – два. Вряд ли ответит снова, уже зная твой номер, а увидев количество звонков, которые поступили за время отсутствия в сети, выключит телефон – три. Сколько раз ты набирала его номер? Раз тридцать?

– Пятьдесят два, – сглатываю, понимая: если бы я увидела такую цифру, была бы в панике.

– Теперь он точно запишет тебя в ряды сумасшедших, – ржёт Крис, покручивая у виска.

– Знаешь, странное чувство возникает, когда ты не можешь пробиться к нужному человеку. Вот понимаю же, что не стоит повторно набирать его номер, но с каждым ответом «абонент временно недоступен» злюсь всё больше и больше. Неужели нельзя ответить?

– А ты не думала, что человек не может, занят, в окружении посторонних людей или вообще – с женщиной? Вот именно в тот момент, когда ты ему звонила, Мельников рядом с потрясающей, длинноногой блондинкой, которой отвешивает комплименты и подливает в бокал вина?

– На Дальнем Востоке? – теперь уже смеюсь я.

– И? Ты одна в своём посёлке жила? Там нет людей?

– Есть.

– Ну вот. А он, возможно, в большом городе, в Магадане или Владивостоке, например. Не обязательно же он в тайге с ружьём наперевес охотится на медведей.

И то верно. В словах Кристины есть доля правды, а точнее, несомненная правота. Я же не знаю, с какой целью руководитель «МельникГрупп» каждый год отправляется за шесть тысяч километров подальше от мегаполиса.

– Права ты, – потираю виски, – нужно отпустить ситуацию и сказать Власову как есть. Слишком много возни вокруг этого загадочного Мельникова. Замы переводят стрелки друг на друга, помощник даёт личный номер, словно государственной тайной делится, а информация в сети о нём отсутствует. Буду периодически прозванивать помощнику и узнавать, не вернулся ли босс.

– Так лучше, – указывает на меня Крис, – а то с катушек слетишь, пока свяжешься с ним.

После аргументов подруги немного отпускает, и я, успокоившись и смирившись с положением вещей, еду на работу. Морально подготовилась к истерике Власова, но, оказавшись в офисе, с удивлением отмечаю, что шеф отсутствует и никто не в курсе по какой причине. Неужели нас ждёт спокойный день без истерических припадков Игоря Геннадьевича? К обеду, когда все понимают, что Власов, скорее всего, не почтит нас своим присутствием на рабочем месте, коллеги вконец расслабляются и занимаются чем угодно, только не прямыми обязанностями. Первый рабочий день после новогодних праздников выдался напряжённым, и сейчас люди немного приходят в себя.

Погружаюсь с головой в работу, не замечая офисной суеты и разговоров по углам. Пару раз всё же набираю номер Мельникова, получая уже знакомый ответ в трубке, и окончательно успокаиваюсь, пуская ситуацию на самотёк.

Иду к экономистам, а затем и в бухгалтерию – выяснить спорные вопросы, а когда возвращаюсь, на экране мобильного высвечивается несколько пропущенных. Незнакомый номер с кодом Магаданской области. Внутри разрастается паника, потому что первая мысль о дедушке. Перезваниваю, но мне в ответ лишь протяжные гудки. Борюсь с желанием звонить, пока не ответят, но, вспоминая утренние комментарии Кристины, держу себя в руках. Входящий вызов, и я принимаю звонок дрожащими пальцами.

– Да?

– Машенька, это тёть Римма. – Сердце ухает вниз, когда я узнаю соседку деда. Она может позвонить только в одном случае…

– Что с дедушкой? – привстаю, приготовившись к новостям, которые меня не обрадуют.

– Маш, ты только не волнуйся. – И это «не волнуйся» страшнее крика и истерик. – У Ефрема Ильича микроинсульт был. – Затаив дыхание, внимаю каждому слову женщины. Слово «инсульт» рисует кошмарные картинки, а «микро» не приносит облегчения. – Там как-то по-другому это называется, но врач сказал так. У деда твоего скачки давления, слабость, нарушения слуха и зрения. Прописали постельный режим и курс лечения, но пока лучше не становится.