— Застрелишь господина Шенки. Разве я непонятно изъясняюсь?
— Нет. Просто… Просто хотел бы знать, с какого перепугу мне это делать.
— Тебе нужна мотивация? Тогда вспомни о тех людях в автобусе. Если начнешь привередничать — им будет плохо. Не веришь?
— Почему же, верю.
— Вот и отлично. Будем считать, что договорились.
— Нет.
— Понимаю. Хочешь поторговаться. Этого требует твоя совесть. Что же, облегчу тебе задачу. Сережа!
— Да? — Стрелок подался вперед.
— Сережа, будь умничкой, приведи кого-нибудь из пассажиров.
Идиотская ситуация. Меня они трогать не собираются, будут отыгрываться на других. Со своей болью я еще могу справиться. А вот с чужой?
— Не нужно, — я старался не смотреть на них, — я согласен.
— Вот видишь, как все просто.
После этого он ударил. Сначала, вскользь, левое плечо. Потом солнечное сплетение. И, после того как я согнулся пополам, ребром ладони по основанию черепа. Выждал минуту, а потом за волосы поднял мою голову.
— Ну что, теперь не так тошно?
Я промолчал. Было больно дышать, не то, что говорить.
— Твою руку следует показать хирургу. Сережа, освободи его.
Стрелок снял наручники.
— Я дом тебе револьвер, три пули, машину и восемь часов времени. Что скажешь?
— Щедро.
— Да. Так вот. Если ты вдруг исчезнешь или что-то пойдет не так, я начну убивать заложников. Медленно и со вкусом. Это будет на твоей совести, малыш.