Возок тоже прокатился до дворца, на крыльцо которого вышел Александр Михайлович. Слуга Чолхана спрыгнул с коня, открыл дверку повозки. Из нее выбрались ордынский посол и еще какой-то вельможа, которого тверской князь не знал.

Александр Михайлович поприветствовал незваного гостя:

— Рад видеть тебя, Чолхан.

Тот рассмеялся и спросил:

— Рад, говоришь? А где ваши знаменитые хлеб да соль?

— Ты неожиданно приехал. Мы не приготовились. Если бы ты заранее прислал гонца, я все устроил бы так, как надо.

— Нечего вести пустые речи, — заявил Чолхан и указал на попутчика. — Это мурза Кульбеди, мой товарищ и родственник. Для тебя он такой же господин, как и я.

Князь опустил голову и сказал:

— Я понял тебя.

— Веди в свои хоромы. Да прикажи холопам баранов резать, мясо жарить. Пусть выбирают молодых, самых жирных. Мы устали и проголодались.

— Милости прошу.

Князь хотел было пойти вперед, но ордынцы обогнали его и первыми вошли во дворец. Под руку Кульбеди подвернулся служка.

Тот стеганул его кнутом, добавил ногой и выкрикнул:

— Прочь с дороги, свинья!

Парень, корчась от боли, шмыгнул в первую попавшуюся комнату.

Ордынцы прошли в главную залу, где князь устраивал приемы, проводил встречи с иноземцами и своими купцами, обсуждал с местной знатью городские дела.

Чолхан расстегнул халат и сел в княжеское кресло. Рядом с ним устроился мурза Кульбеди.

— Дивишься, князь, что я приехал? — спросил Чолхан.

— Дивлюсь. В Сарай-Бату разговора об этом не было.

— Там происходит много того, что непонятно вам, урусам. Тверь задолжала хану. Ты должен собрать дань и передать мне.