— Я провожу.

— Не стоит. Дорогу знаю. А ты припрячь икону надежней. Не дай бог про нее Чолхан прознает. Тут же заберет, чтобы продать тем же монахам. Икона наша для них не святыня, а дорогой товар. Цену ему татарин ведает получше нас с тобой.

— Ступай, Петр Григорьевич, да сам не проговорись об иконе.

— О том не беспокойся. Спокойного сна тебе.

— Тебе так же.

Васильев ушел.

Слуга проводил его и вернулся узнать, будут ли на сегодня еще какие-то указания князя. Обычное дело. Так бывало каждый день, когда они находились дома, а не в пути, не в орде.

— Зайди-ка, Степа, — повелел Александр Михайлович.

Коланов прошел в палату.

— Слушаю, князь.

— У тебя есть надежное место, чтобы спрятать там одну ценную вещь?

— У меня изба малая. Там жена и пятеро детишек. Зимой, коли не самый лютый мороз, то и топить не надо. Надышим так, что хоть проветривай. Во дворе кадка для воды да клеть пустая. Может, зерна немного прикуплю и завезу туда. Не все же время у тебя просить.

— Голодным не останешься. Значит, нет нужного места?

— Так у тебя, в доме твоем подвалы крепкие. В них целый обоз можно спрятать.

— Да, но об этом знают все, а мне нужно место тайное, чтобы ведали о нем только я да ты.

— Это, конечно, льстит, но нету, князь. Хотя…

Князь взглянул на слугу.

— Что хотя, Степа?

— Вырыть тайник в клети можно. Но только смотря что в него класть. Глубоко не получится, вода подземная близко.

— На аршин в длину и ширину возможно? Даже меньше.