– Оставь меня в покое, понятно? Просто – оставь – в покое. Это же тебе не трудно?

    – Сядь, – стальным голосом приказала Ванесса.

    Вбитый в тело рефлекс – её же кулаком вбитый, между прочим!– посадил тело обратно прежде, чем успел вмешаться дух противоречия.

    – Я пришла извиниться, – продолжила Ванесса с усмешкой. – Была неправа.

    Удивила. Так удивила, что даже злость пропала.

    – Нечего сказать? – понимающе усмехнулась она. – Бывает... Энн, где ты была? Столько лет...

    – В раю отдыхала, – буркнула я. – Плясала и пела! Наслаждалась жизнью. Тебе бы так...

    Улыбнулась. Бровь приподняла, и внезапно стала похожа, очень похожа на себя прежнюю. Я, наверное, перед ней всегда стоять буду навытяжку, как новобранец. Как же она с нами, салагами, тогда... и ведь как хотите, а потерь у нас было намного меньше, чем в других отрядах.

    – Хорошо, что ты жива, Ламберт. – сказала она. – Я проверяла тебя. Ты – всё та же. Почти.

    – Сказать, куда тебе следует сунуть свою проверку? – я не думала её прощать, много чести.

    – Где ты была всё это время? Двадцать лет!

    – Смотри, – я вывела на экран терминала карту. – Вот сюда меня вынесло... Формально – Оллирейн, по факту – буферная зона с Федерацией. На карте полоска вроде узкая, подумаешь, тысяча– другая парсек. А на деле... – я приблизила карту. – Это очень много. Для поисковых служб, хочу сказать. Тут на столетия работы! А теперь скажи, Федерация ведёт поиски? А? Федерации оно надо? Списали всех и забыли. Пропал без вести, точка. Ты– то сама хоть один корабль послала в поиск? Молчишь, сказать нечего... А в Оллирейне есть Служба Изысканий. Этой Службе чёрт знает сколько лет уже, как и Оллирейну, впрочем. Она хранит записи каждого боя. Специалисты их дотошно изучают, вычисляют все, – повторяю, все!– возможные траектории. И посылают спасателей. Удивись, даже с веганцами как– то договариваются! Чаще всего, конечно, спасать некого. Но хотя бы останки... И поиски не прекращаются никогда. Их ведут постоянно. Из поколения в поколение. Вот так они и меня нашли. Год назад по метрике Федерации...

    – Год назад, говоришь? А до этого...

    – Пещера, – объяснила я. – Чудесная пещера, с источником чистой воды, нормальным воздухом, которым можно было дышать без скафандра... Свежее мясо, которое надо было загонять, ошкуривать и складывать на зиму, а зима – просто чудо. Снежная, ледяная до омерзения... В общем, ледяная. Наряды строго из натуральных материалов. Романтика! Адепты движухи «Назад к природе» оценили бы.

   – Ну, а это… тавро… у тебя откуда? – кивает на мой та– горм. – Уж объясни!

   Я пожала плечами. Долго рассказывать, но если вкратце…

   – Жизнь надо было спасти одной хорошей женщине. Сама знаешь, как у них это бывает. Приговорённого к смертной казни можно отстоять на райлпаге. В общем, поймали меня, Ван. Я не могла не вступиться…

    Ванесса вдруг положила ладонь мне на запястье. Сочувствует. Я еле сдержалась, чтобы не отдёрнуться резко. Но руку всё– таки убрала. Ненавижу жалость.

   – Ольры, конечно, гады и сволочи, – продолжила я. – Только с маленьким таким недостатком в общем наборе негодяйских качеств. Они врать не могут. Враньё для любого из них хуже петли. Лишь некоторые отдельные экземпляры, которым совсем уже нечего терять, могут позволить себе лгать. Извиниться ты пришла, как же. И хватило же совести... Инфосфера приказала, разве нет? Ранг есть, изволь отдуваться. Верно?

    Ванесса смотрела на меня без улыбки. Изучала, как... как какое– нибудь насекомое на кассете сканера.