– Хотелось бы верить, – грустно вздохнул Корецкий.

– Верь. Я с ним говорил. Мелькало в разговоре такое.

– И что же именно? – заинтересовался штабс-капитан.

– Недовольство имперской системой деления подданных. И знаешь, в том контексте, о котором он говорил, я в чем-то с ним согласен.

– Саша! Ты в своем уме? – ахнул Корецкий, не веря собственным ушам.

– И даже трезв, – усмехнулся полковник. – Но когда крестьянский юноша лениво, словно через губу сообщает мне, что придумал легкую мортиру, которую запросто могут переносить три солдата, и что знает, как сделать полуавтоматическую винтовку, то поневоле задумаешься. Кстати, местный инженер сейчас собирает новый механизм, чтобы ездить по снегу. Идея принадлежит нашему с тобой юному другу. Я не поленился и заглянул к этому инженеру. Должен признать, идея воплощается в жизнь.

– Уму непостижимо! Но как?! – снова заохал штабс-капитан.

– Говорю же, самородок, – развел полковник руками.

– И что мне теперь делать? – горестно вздохнул Корецкий.

– Отправь Аннушку учиться дальше. Я похлопочу, чтобы ее приняли в Смольный институт. Не забывай, что скоро здесь может стать очень неспокойно, и будет лучше, если она окажется в столице.

– Надеюсь, у тебя получится, – закивал штабс-капитан, оживая буквально на глазах.

Офицеры снова замолчали, погрузившись в размышления о ближайшем будущем, а между тем предмет их обсуждений не спеша шагал по улице, неся в сумке очередную партию охотничьего припаса и размышляя о собственной судьбе. Только теперь до Мишки окончательно дошло, что он оказался в этом мире навсегда и возврата обратно не будет. И что скоро, буквально через пару месяцев, будет ровно год, как он живет в этом странном, но интересном времени.