– Затем, что тебя, похоже, там не будет.
– Не будет. Но тебе зачем ее похороны?
Макс ухмыльнулся во весь рот:
– Ты никогда не слушаешь, что я тебе говорю. Только потому что мне семьсят, еще не значит, что на меня можно не обращать внимания.
– Папа, почему ты хочешь пойти на похороны этой женщины?
– Потому что мы родня. Роби и Робидо. Сколько раз тебе повторять. И спорим, она мне кое-что оставила в своем завещании.
Вечером они собрали вещи, а утром заперли дом, сообщив накануне Питеру и Дон о том, что у них изменились планы. Майлз также позвонил в “Каллахан” в надежде поговорить с братом, но трубку взяла Жанин.
– Мы едем обратно. Как ты на это смотришь?
– В доме полно места, – ответила Жанин, голос у нее был усталый. – Уолт переехал к себе.
– Мне жаль.
– Не жалей. Я бы удержала его, чего бы мне это ни стоило, если бы он хоть чего-то стоил. Тик простила меня?
– За что?
– А
– Снова – за что?
– Короче, не удивляйся, когда увидишь меня, я заметно пополнела.
– А я исхудал.
– Это чтобы побесить меня или как?
– До скорого, Жанин.
Стоило им выехать на улицу – Тик на заднем сиденье в наушниках, Макс на переднем пассажирском, – как у бардачка отвалилась крышка.
– Ты так его и не поправил, а? – резюмировал Макс, роясь в содержимом бардачка.