Вчера Кит запоздало сообразил, что если к серой краске подмешать немного блесток, то ключ получится мерцающим. Догадку он проверил сегодня, а когда все получилось, то испытал восторг: в небе сгустком космической пыли мерцал ключ. Сегодня Кит максимально точно передал видение из своей головы, что бы оно ни значило.

Отойдя на шаг, он присмотрелся к картине. Собака, луна и мерцающий ключ.

– Ну ладно, – произнес Кит, подумав, не тот ли самый сегодня день.

Возможно, стоит остановиться. Возможно, он закончил. Три образа прекрасно дополняли друг друга, не осталось пустого места, которое хотелось бы заполнить.

И все же…

Кит подошел к планшету и, позволив кисти вести руку, изобразил в небе у луны, на месте звезд, старинный компьютер. Большой и угловатый. Потом клавиатуру с проводом. Мышку. Совсем как ту, что он нашел в дальнем углу подсобки. Бежевая и безобразная, она болталась в небе, как будто там ей было самое место.

На этот раз, когда Кит отошел полюбоваться работой, она не просто выглядела завершенной. Чувствовалось, что она готова.

Странно, как получается создавать то, чего не понимаешь. Но, может, это и делает искусство великим: кому какое дело, откуда приходят образы? Главное, что воплощаешь их ты.

Разнообразные варианты этой же картины покрывали стены и потолок кабинета: Кит, лишившись свободного места, вешал один поверх другого. Сегодняшний он подписал, добавив сбоку название: «Космопес и компьютер» #611.

Сняв фартук, Кит отправился в библиотеку.

Некогда школа Уильяма Тафта называлась «начальной», и в былые времена ее коридоры и классы полнились детьми, а потому в библиотеке хранились главным образом детские книги. Киту было двенадцать, и это, по словам Монти, значило, что скоро он больше времени станет проводить в библиотеке для старших, что дальше по улице.

Поймите правильно: не то чтобы Киту не нравилась библиотека для старших. Дело было в предположении, будто в ней мудрости хранится больше, чем в детской.

Киту хватило всего нескольких визитов в библиотеку для старших, чтобы развенчать этот миф. (Он знал, что «развенчать» означает «снять венец».) Да, истории там хранились другие. Переплет у большинства книг был толще, а шрифт на некоторых обложках был такой, что Кит мог бы читать его через дорогу. Имелись там «книги на кассетах» и «аудиокниги», которые показались Киту не более чем затянутыми сказками на ночь для взрослых. Однако мудрости он там нашел не больше и не меньше, чем в детской библиотеке.

К тому же библиотека в начальной школе Уильяма Тафта была гораздо уютнее.

Мозги у Кита в голове имелись, а потому свои книжки он рассортировал сперва по жанрам, а затем по авторам в алфавитном порядке.

Научпоп он прочел уже несколько лет назад, так что сейчас углубился в беллетристику, наполовину одолев секцию авторов на «Л». Неплохо, если учесть, что у него обычно оставался примерно час до того, как вернуться в «Близнец рая» на то время, пока солнце стоит высоко.

Кит устроился в оранжевом кресле-мешке и открыл книгу «Зов предков»[7] (о своре ездовых собак, в которой все хотели стать главными) на главе «Первобытный зверь восторжествовал».

Тут Кит дожидался, пока краски высохнут.

Тут он становился Знатоком.

Начальная школа Уильяма Тафта принадлежала Киту, равно как аптека принадлежала Монти, офис шерифа – Лэйки, а сад на крыше – Дакоте. Во всем Городке остались только они вчетвером, а потому каждый выбрал себе по зданию.