— Ты теперь представляешь интерес для двух сторон. Для магической Стражи Императора — и я бы не стал ставить на то, что они захотят тебя видеть в живых, — пояснил дракон. — Это раз. А во-вторых, судя по недавней встрече и вообще тому, что ты появилась на свет, — некроманты продолжают существовать. И некоторые из них мечтают вернуть времена своего могущества. Ты для них — желанная добыча.

— Не собираюсь я водиться ни с какими Черными магами, — заявила Джетта.

— А кто тебя спрашивать будет? — усмехнулся блондин. — Если ты попадешься в руки более сильному некроманту, он тебе мозги промоет, и будешь и водиться, и трудиться… на его благо.

— Как менталисты?

— Это и есть менталисты, — Гешшар глотнул из кружки. — Только очень сильные. Настолько сильные, что могут диктовать свою волю даже тем, кто уже мертв.

— Значит, Алейо — тоже некромант? — в голосе Темной слышался испуг.

— Нет, до некроманта он не дотягивает. Подобная магия доступна многим, только в разной степени. Человек с небольшим талантом может стать, например, успешным аферистом или проповедником. Магистр силен. Мою волю ему подавить удалось, — нехотя признался ящер. — Хотя ментальное воздействие — безусловно, не мой конек. А вот Рассет ему оказался не по зубам.

— Рассет — нектомант? — озвучила Джетта вслух свою догадку.

— Да. Хотя среди драконов они тоже редкость.

— А почему магистр смог управлять мной? — похоже, в ее голове это не укладывалось.

В голове Чиро не укладывалось ничего, поэтому он сидел тихо и делал вид, что его тут вообще нет.

— Потому что у тебя эти способности были заблокированы, — пояснил маг с таким видом, словно это должен был понять даже горный тролль. — Я могу заблуждаться, но наиболее вероятной мне кажется следующая история твоего рождения. Сильный некромант соблазняет — или насилует? — магичку. Хотя, скорее соблазняет. С его ментальными способностями — это на раз. Та беременеет.

— Что ж он так неосторожно? — вырвалось у Чиро.

— Чем сильнее маг, тем меньше вероятность у него зачать детей. Защитный механизм природы. Так что Джеттина мама оказалась просто на редкость невезучей. Она понимает, что у ребенка могут проявиться способности отца, но не находит в себе сил убить дочь. Вместо этого она ставит новорожденной девочке магическую Печать, блокируя способности.

— И бросает, — горько произнесла Темная.

— А что ей оставалось делать? — удивился Гешшар. — Любое магическое воздействие могло расшатать блок. Что, собственно, и случилось. Сначала магический контракт, потом — Алейо, потом я со своими лечебными процедурами для драконов, напоследок — зомби. И — чао, амиго! — из-под Печати вылупился свеженький некромант.

— Я думаю, — вмешался в монолог ящера Макс, — мамаша была не слишком сильна. Дар просачивался из-под Печати и раньше. Не случайно девочка была так успешна на своем поприще.

— Вот. А оставайся ты рядом с мамашей-магичкой, — вещал Гешшар, — вся ее работа пошла бы насмарку через пару месяцев. Поэтому она выбрала лучший для тебя вариант — отдала в приют, где тебя научили держать в руках эмоции. Сильные эмоциональные всплески также разрушают Печать.

Над столом повисло молчание.

Гешшар обратил свое внимание на остывающее жаркое. Макс последовал его примеру. Чиро со своей порцией управился, пока остальные разговаривали. Джетта, казалось, вообще про еду забыла, уставившись в никуда. Да уж. Он бы не хотел оказаться на месте напарницы. Конечно, вдруг стать могущественным магом — это круто. Однако слишком много острых камней оказалось в этом могуществе. Джетта, вон, вроде и поносить его не успела, а ей уже натирает.