— Ты Пит[11]? (Ты лента?) Я — Салах Сату Йанг Меманггил Хуян[12] (Тот, кто зовёт дождь).
— Очень рад видеть тебя, Меманггил Хуян. У меня тоже длинное имя, но ты его не поймёшь. Ты вождь?
— Я — старший шаман. А ты?
— Я купец. Меня смыло в море.
— Купец? Я знаю всех купцов араби, что приезжают к нам. Тебя я не знаю.
— Я новый купец.
— Тут давно не было больших лодок араби. Араби боятся порту.
— Это не был корабль араби.
Шаман стал выпытывать у меня чьим кораблём был мой корабль, откуда и куда он плыл, сколько на нём было пушек. Но ничего конкретного я ему сказать не мог. У меня в голове плавали какие-то обрывки сведений, но… Показав ему, непонятно откуда взявшуюся у меня на голове шишку, я сослался на неё, как на причину потери памяти.
Ещё оказалось, что здесь в деревне почти постоянно живут несколько китайцев, называемых местными «син», которые покупают «пала» — мускатный орех, напрямую у деревни, а не на рынке острова Нейра, потому, что: «так делали старые отцы».
Я знал историю этих мест хорошо, поэтому, чтобы определиться со столетием и с годом, спросил:
— Здоров ли Махмуд Шах[13]?
— Махмуд Шах, здоров, — сказал шаман важно. — И до сих пор является нашим правителем.
— Он сейчас на Бинтане?
— Да. У него много его люди и «синцев», — гордо сказал Меманггил Хуйян. — Будет война с порту.
— «Всё понятно», — подумал я. — «Это где-то между 1511 и 1520 годом. Вот я попал!».
— Что делать будешь? — Спросил шаман.
— Мне надо на Нейру. Может там увижу свой корабль. У меня там груз, — вдруг «вспомнил» я. — Ты не мог бы вернуть мне мои вещи?
— Что ты муслим, я тебе верю, однако, прочитай пятую суру, — сказал шаман и потупил глаза. — С любого места.
— О те, которые уверовали! Аллах обязательно подвергнет вас испытанию охотничьей добычей, которую смогут достать ваши руки и копья, чтобы Аллах узнал тех, кто боится Его, не видя Его воочию. А кто преступит границы дозволенного после этого, тому будут уготованы мучительные страдания.