Он отвел взгляд. Она приводила его в смущение, ему было не по себе. Он вяло вытер вспотевший лоб. Уснул. Спать бы так до вечера, потом до утра, проспать все на свете.

Очаровательная женщина. Зрелая, неопределенного возраста. Может быть, тридцать, может, и сорок — он никогда не спрашивал. Ее не смущало, что она возбуждает в мужчинах интерес, она всегда держалась очень непринужденно. И теперь запросто подошла к его постели, склонилась, он почувствовал свежий аромат двух нежных упругих персиков. Хоть бери их в ладони… Она слегка потрясла его:

— Ну проснитесь же, коллега!

Темно-золотистая загорелая кожа, прикосновение округлого бедра…

— Смотрите на меня в экстазе или все еще спите? Не были бы таким лентяем, успели бы уже насмотреться досыта.

— Простите, коллега, простите, — сказал он со вздохом. Нет, ей скорее сорок, чем тридцать, ни капли стыдливости.

— Так когда едем?

Он опомнился. Подтянул простыню, которой укрыт был до пояса, потом сел.

— Как ваш зуб?

— Ничего хорошего. Этот французский сапожник хотел вырвать его, напрасно я ему объясняла, что это воспаление тройничного нерва. Мне вовсе не хочется вернуться домой беззубой. Поеду лучше к доктору Шольцу в Меденин. Вы ведь знаете его, как по-вашему, поможет он мне?

— Не знаю, он ведь не стоматолог, а терапевт.

— Здесь врач должен уметь все, особенно терапевт.

— Сколько же сейчас времени? Половина двенадцатого? Тогда после обеда…

— После обеда не поеду! — возразила она решительно. — Я была готова в девять, не надо было прятаться от меня и спать. Не раньше чем в четыре!

— В три, коллега, — попросил он смиренно. — И так приедем затемно, а если случится поломка…

Она глубоко вздохнула. Грудь ее колыхнулась, будто какое-то существо, живущее своей особенной жизнью. На мгновение он увидел судорожные движения человека, пригвожденного очередью к красноватой земле. Все вернулось.

— После обеда заедем еще на пляж, — сказала она решительно. — Когда я еще снова вырвусь к воде, а у нас ведь и душа нет, представляете!

— А теперь оставьте меня, я хочу одеться, — проворчал он.

— Ну-ну!

Он увидел ее спину, тонкую талию и выпуклые бедра. Дверь хлопнула так, будто по комнате пронесся ураган. Минуту он тупо смотрел перед собой. Потом поднялся и пошел в душ. Мужчину вначале отпугнет ее рассудочность, а потом эта неуемная энергия. Интересно, какая она в постели? Тоже, наверное, не отдается покорно, а решительно требует своего…