Имп Плюс знал, что у него нет глаз. Но Имп Плюс видел. Или упорно видел дальше.

Возможно, отростками.

У Имп Плюса не было впадин, куда бы они впадали, если б были? Черепа нет.

Впадины были словом.

На частоте продолжали приходить импульсы с Земли, как отсутствие преграды. То были сообщения, и Имп Плюс склонялся их получать. В них запрашивали об уровнях света и глюкозы.

У Имп Плюса не было впадин, и он это знал. Нет впадин удерживать или утрачивать свет. И впадину не залюднить.

Но здесь повсюду яркость, и она обертывала. Или Имп Плюс свертывал ее.

Эти впадины в черепе назывались глазными орбитами. Имп Плюс помнил, что черепа нет.

Ничего кроме того, где был Имп Плюс.

Имп Плюс помнил, как готовился помнить. И слово растение. И зеленое как идею. Имп Плюс помнил слова, которых не знал.

Яркость загибалась и возвращалась. Но что это за птицы вокруг в тенях? Яркость могла двигаться. Она всегда была здесь. Сейчас она новая. Он знал, что прав. Она возникла из темноты, которая новой не была. Имп Плюс не желал слов для яркости, и сейчас нужные Имп Плюсу слова — не пульсы сообщений, что поступают на частоте с Земли, запрашивая показания глюкозы.

Но яркость не была лишь яркостью. Она превратилась во что-то еще, достигающее Имп Плюса. Зеленое не чтобы есть. Имп Плюс знал есть. Имп Плюс взял подъем. Зеленое не чтобы есть. У него глаза, и они едят.

Может, и не глаза. И все же почти как у Имп Плюса, у кого глаз нет.

Имп Плюс склонялся думать, что зеленое ест свет. Имп Плюс подготовился вспомнить о том, что глаза развиваются из нужды в питании. Вот как надо, но слово для этого не поступило. Не сразу.

Имп Плюс видел форму и употреблял слово растение. Это не человек.

Тени — не птицы. Они — тени. Он от них не избавился.

Яркость — не импульсы, все поступающие с Земли. Прежде Имп Плюс имел другую форму, слово для нее сейчас пропало. Имп Плюс знал слово слово и слово идея — но не то, для чего они. Имп Плюс взял подъем.

Что же до впадин, Имп Плюс знал, что впадин нет, поскольку в голове Имп Плюса оказалось изображение человека. У человека были испорченные за годы зубы и неплотные белые тампоны на глазницах. Глазницы бегали. Но глаза не видели. Впадины были там, но не тут, у Имп Плюса.

У Имп Плюса не было черепа. У него были сетки.

Некоторое, что хотелось бы вспомнить, он некоторое время не мог. Он припоминал стебли. Они были длинными, и тут он их нигде не видел.