— Постой, Роберт!

— Отстань! — вяло отмахнулся Роберт, но Леннокс продолжал держать его за рукав, и Роберт остановился.

— Послушай меня… Я же к тебе хорошо… Так ведь? — как обычно, ронял Леннокс обрывки фраз. Комбинезон висел на нем мешком.

Это было правдой, и Роберт неохотно кивнул.

Маленький, весь какой-то сморщенный наркоман Леннокс иногда заходил в его каморку, когда ненадолго возвращался к реальности из мира своих наркотических грез. Они болтали о разных пустяках, но чаще всего Леннокс рассказывал ему о Земле, о своем родном городе где-то в Иллинойсе, городе, который он видел в последний раз семилетним мальчишкой.

Заурядная была история. Мать Ричарда отравилась, когда поняла, что мужу не бывать уже одним из владельцев «Стил корпорэйшен», а отец еще несколько месяцев участвовал в организации мятежей против нового режима и наконец, после неудавшейся попытки государственного переворота, бежал сюда, в Пояс астероидов, захватив с собой Ричарда. Все, как у других. С той, может быть, разницей, что отец Леннокса дольше других не хотел верить, что все потеряно и неустанно строил планы интервенции. Он так и умер с надеждой, что вернутся когда-нибудь старые времена.

— Остерегайся Жоржа! — продребезжал Ричард Леннокс, отводя глаза в сторону. — Он уверен, что это ты пальнул по его двери… Грозится свернуть шею. Тедди Хэмер слышал, как ты кричал. Пришел в бар, сказал Жоржу… Учти, — Леннокс слабо сдавил руку Роберта, — Жорж пьян… Пошел тебя разыскивать…

Роберт хлопнул себя по карману и вспомнил, что пистолет остался у Гедды.

— Передай Скотине, — храбро выпятив грудь, сказал он, — что если сунется ко мне — получит сполна! И вообще… Спасибо за совет и оставь меня в покое!

Роберт высвободил руку и, не оборачиваясь, пошел по коридору. Леннокс печально посмотрел вслед, и его маленькое личико сморщилось еще больше. Он хрустнул длинными пальцами и пробормотал:

— В конце концов… Мне-то не все ли равно?

«Да, день рождения начался очень даже весело, — размышлял Роберт, шагая неизвестно куда. — Скучать почти не приходится… Врешь, Скотина, убивать ты меня не собираешься! — Роберт с ненавистью стиснул зубы и свернул в узкий боковой проход. — Это тебе не выгодно. Отчаянные парни нам очень нужны — не так ли? А их все меньше и меньше. Избить, запугать, подчинить — вот твоя цель! Что ж, попробуй, да смотри не поломай зубы. Даже если с Геддой у тебя ничего не было, а я уверен, что не было — и тут я сам оказался скотиной, — если даже ты не дотрагивался до нее своими грязными пальцами и все твои рассказы просто вранье — все равно я тебя ненавижу, потому что ты падаль, был падалью, падалью и помрешь. Потому что ты не человек, а именно скотина… А теперь все к черту — и спать! Забиться в тайный закуток — и отдышаться…»

Он свернул в еще один, совсем узенький коридор, протиснулся между обжигающе ледяными колоннами энергоприемников, подошел к едва заметной в темноте куче разного мягкого хлама, который он натаскал отовсюду в это укромное местечко, рухнул лицом вниз и закрыл глаза.

И тут же перед ним возникло лицо Гедды, бледное лицо, не испуганное, а чуть удивленное, застывшая маска с изумрудами на месте глаз. И в ушах вновь зазвучал ее голос: «Убирайся!..» Он вдруг почти отчетливо осознал, что Гедда совсем не испугалась, словно ей было все равно.

— Прости меня, Гедда! — сказал Роберт непослушными губами.

И сдался, не в силах справиться с туманной каруселью, которую кто-то когда-то с бешеной скоростью закрутил в голове.