Все то же самое — убедительный правый кулак, не менее убедительный левый кулак, чрезвычайно убедительный носок сапога в промежность…

Впрочем, одно отступление от предыдущей программы он все-таки делает — объявляет минуту молчания в честь погибших на Казачке офицер-воспитателей — слава героям! — и штрафников, дерьма собачьего, но сумевших хотя бы сдохнуть как положено настоящим солдатам!

«Слава героям!» — еще раз объявляет капитан в заключение своей проникновенной речи, полной, на мой взгляд, вышеупомянутого дерьма.

Мы все молчим секунд пять, семь, а может, и десять…

«Да, наверное! Слава героям! — думаю я. Слава чаще всего достается не тем, кто ее заслуживает, но им, к счастью, это уже безразлично»…

И все-таки — минута молчания… Вечная память всем! И недолгая, на удивление короткая память каждому в отдельности…

Словом, ничего удивительного и ничего нового. Все это уже было, не раз и не два, длится ровно с тех самых пор, как человекообразная обезьяна впервые взяла в руки палку. Впервые — не для того, чтобы доставать высоко растущие фрукты или выкапывать из земли сладкие корешки, а с благородной целью трахнуть по башке рыжую тварь из соседнего племени, редкостную и безусловную сволочь, все время шмыгающую на чужой берег ручья за вкусно-кисленькими личинками…

И так будет впредь! Думаю, будет еще очень долго, бесконечно долго, пока человечество, наконец, не поймет, что в любой войне бывают только победители и побежденные, а вот выигравших — никогда не бывает!

Я не претендую на авторство этой мысли, полагаю, я — всего лишь один из многих, кому она периодически приходит в голову…

Минута молчания заканчивается на втором десятке секунд.

— Баталь-он! Рав-няйсь! Смир-рно! — командует первый лейтенант Олаф Раггерборд, новый замкомбата по УОС…