– К примеру… того же Сергея Бухтина – последнего из спелеологов. Мы же его так и не нашли.

– Последний спелеолог – я! – возмутился Пасюк. – И пока еще живой спелеолог.

– Погоди-ка, погоди… – нахмурился Горислав. – Но у трупа в подполе не было рук! Э не-ет, шалишь, брат! Все-таки это тело Шигина!

– А вот этого обстоятельства я не могу объяснить, – покрутил головой Вадим. – Хотя руки вполне могли оттяпать и у Бухтина… те же бабки-людоедки… опять же, рук-то нет, а куда тогда подевались шигинские лапы-протезы? Сгорели вчистую? Сомнительно…

– Да кончайте вы про своего Шигина! – взмолился Пасюк, свесив голову с полки. – Жив, мертв… ромашка какая-то! Мне тут другой вопрос – поважнее – не дает покоя…

– Какой? – разом спросили его друзья.

– Из чего была начинка у тех пельменей, которыми нас шигинские старухи потчевали?

– Предлагаю даже не думать об этом, – отрезал Горислав Игоревич Костромиров, глядя на стремительно зеленеющее лицо старшего следователя Хватко.