Подслушивание

Дождь лил нескончаемым потоком.

Капли били по лобовому стеклу и мгновенно встречали свою погибель, стекая по нему под редкие раскаты грома, разрывающие ночное небо.

Морана по-прежнему сидела по другую сторону окна, все еще смотрела на ливень и была защищена от капель, пытавшихся пронзить невидимую стену и коснуться ее.

Однако на этот раз она не осталась нетронутой. Эти капли уже целовали ее, терзали ее, предавались любовной страсти. На сей раз она промокла насквозь и дрожала от силы застывшего в ее сердце воспоминания о том, как капли дождя ласкали ее кожу.

На этот раз, как и той ночью в пентхаусе, Морана была не одна.

Но она так и не повернула голову, чтобы взглянуть на него в салоне машины.

Он тоже не остался нетронутым. Еще совсем недавно Морана завороженно наблюдала, как он пошел прочь от нее и, не проронив ни слова, сел в машину.

Налетели тучи. Сверкала молния. Завывал ветер.

А она еще долго стояла снаружи, совершенно беззащитная, пока он прятался за своими стенами.

Но не наглухо.

Тристан Кейн завел двигатель, но не порывался тронуться с места, а только молча ждал ее, пока Морана стояла поодаль, задержав взгляд на том самом месте, где она сделала свой выбор и заставила его сделать свой. Их следы смыло натиском дождя, а грязь и трава скрыли свидетельства той душевной бури, что она пережила. Водяная завеса не оставила ни единого пятна на ее теле после взрыва, но вновь открыла ссадину на руке. Это немного беспокоило Морану, поскольку она всю прошлую ночь старалась не намочить рану, которая теперь основательно промокла.

Морана стояла, ощупывая и осматривая напряженную руку, но он ни разу не посигналил, не открыл дверь, не разогнал двигатель. Не сделал ничего, чтобы ясно дать понять, что ждет ее. И все же она знала, что ждет, ведь он все еще был здесь, настойчиво наполняя пустое пространство своим безмолвным, но притягательным присутствием – разумной жизнью среди окружающей его смерти и разрушения.

Тристан Кейн без лишних слов предложил ей место за стенами, которые его защищали. И Морана так же безмолвно его приняла. Она обошла чудовищный автомобиль и забралась на пассажирское сиденье. Он выехал с кладбища.

Теплый воздух, струящийся из вентиляционного отверстия, приятно касался влажной холодной кожи, когда Морана подставила ладони, жар от печки медленно согревал ее дрожащее тело. Позволив себе впервые свободно пробежаться взглядом по салону его машины, Морана нисколько не удивилась, когда увидела черные кожаные сиденья, которые теперь полностью промокли от их одежды. Она в первый раз оказалась в его автомобиле, в шикарном черном «БМВ», который, если быть совсем честной, вызывал у нее легкую зависть.

Слегка покачав головой, она повернулась к консоли, увидела кнопку воспроизведения музыки, светящуюся на цифровой панели, и приподняла брови, задумавшись на мгновение, какую музыку он любил (и любил ли вообще). В своих музыкальных предпочтениях он тяготел к року или R’n’B? Или же его вкус был таким же многогранным, как и ее? Простые вопросы, над которыми Морана никогда не задумывалась в отношении него, проносились в голове, пока она рассматривала окружающие их предметы.

Ее блуждающий, пытливый взгляд остановился на небольшом кулоне. Очень маленький и женственный, он представлял собой крошечный круглый диск на серебряной цепочке, свисавшей с центрального зеркала.

Любопытство взяло верх, и, стараясь не действовать в открытую, Морана прищурилась и попыталась рассмотреть надпись на кулоне.

«Сестренка».

О господи… Он принадлежал ей.