Морана.

– Ох, черт, – выдохнула она, а потом посмотрела на него.

Теперь она уже открыто плакала, и от слез ее глаза очаровательно щурились. Хотя он был уверен, что она ударит его, скажи он об этом вслух.

– Я так чертовски сильно люблю тебя, Тристан Кейн, – всхлипывая, проговорила она, а потом прижалась к его груди и поцеловала прямо над колотящимся сердцем.

Усмирив неверие, которое он испытал, едва услышал ее слова, Тристан сделал глубокий вдох и поверил, что красивая, умная Морана Виталио, способная найти мужчину в миллион раз лучше, любила его, такого ненормального. Вот только он никогда не позволит ей это понять. Теперь, черт возьми, она с ним навсегда.

Тристан нежно поцеловал ее в макушку, наслаждаясь тем, какой маленькой она казалась рядом с ним. Оттого он порой забывал, какой свирепой она была.

Он хотел сказать ей, что тоже ее любит.

Но не знал, как это сделать, как выразить вслух. Возможно, однажды поймет. Он надеялся, что в ближайшем будущем сможет это сделать. А до тех пор он мог это показывать.

Тристан повел ее на свидание в «Кримзон».

Притом что там все и началось, это казалось уместным. После ужина он отвел Морану в уборную и страстно вкушал ее, потому что она не могла принять его из-за боли, а он никак не мог сдержаться. Но ему нравился ее взгляд, который появился, когда она пришла в себя после оргазма. Морана смотрела на него с такой блаженной улыбкой, что у него раздалось урчание в груди. Он был готов постоянно поддерживать ее в состоянии этого наслаждения, просто чтобы каждый день своей жизни видеть ее особенную улыбку.

А теперь он стоял на парковке пентхауса и наблюдал, как она рассматривает его подарок.

– Да ты, наверное, шутишь! – Морана взволнованно подпрыгнула и одарила его такой ослепительной улыбкой, что у него перехватило дыхание.

Трое парней, стоящих позади него, усмехнулись. Пока он не испытывал к ним особой симпатии, но они поехали за ним в Шэдоу-Порт из Тенебры по собственным причинам. Один из них, Вин, классно умел управляться с ножами. Данте безоговорочно доверял ему, и Тристану этого было достаточно. Он хотел, чтобы рядом находились знакомые лица, которым можно доверять, пока он налаживает систему в городе.

Но сейчас он удерживался от желания врезать им только потому, что им всем были видны маленькие засосы, которые он оставил у нее на шее прошлой ночью. Они знали, что она принадлежит ему.

И его это безгранично радовало.

Черт, во всем, что касалось Мораны, он и впрямь был дикарем, как она его и называла.

Именно эта первобытная потребность заявить свои права, показать ей, что она принадлежит ему, привела к тому, что вчерашняя вечеринка закончилась для них сексуальным марафоном на всю ночь, выжавшим из него все до последней капли спермы и пота. Он набросился на нее, едва они вошли в пентхаус, и взял прямо возле чертовых окон, которые она так сильно любила. А потом на кухонном столе, на лестнице и, наконец, в спальне. Сказать, что к концу он был измотан, было бы явным преуменьшением.

Тристан наблюдал, как Морана рассматривала «Мустанг» шестьдесят девятого года, точную копию ее машины, и нежно касалась автомобиля рукой. Он знал, как ей не хватало ее прежней машины, как сильно она была к ней привязана. Он подал парням знак, чтобы оставили их наедине, и подошел к ней.

– Нравится? – спросил он, желая знать, что не ошибся с выбором.

Морана кивнула.