– Ты похитил Луну Кейн?

– Я уже давно лишился рассудка, но должен был притворяться ради дочери в надежде, что однажды Лоренцо скажет мне, где она.

Морана подняла руку и прицелилась ему в лоб.

Справа послышался спокойный голос Тристана.

– Не делай этого, Морана.

– Сделай это, Морана. – Габриэль с издевкой произнес ее имя. – Твой отец мертв. Твоя мать мертва. Твоего любовника я тоже убью. А твоих детей…

– Не позволяй ему задеть тебя, – произнес рядом тихий и собранный голос Тристана. – Я разберусь. Ты не хочешь этого делать.

– Нет, совсем наоборот, ты хочешь этого, Морана, – подначивал Габриэль, глядя на нее диким как никогда взглядом. – Знаешь, если у тебя будут дочери, я украду их…

– Морана, не слушай его…

– …и продам в рабство. Как и двадцать лет назад…

– Я разберусь с ним, не делай этого.

– Хватит! – закричала Морана, перекрикивая оба налетевших на нее голоса.

Ее руки тряслись, все тело дрожало от боли и ярости, которые продолжали нарастать внутри. Лед и пламя вступили в яростную схватки у нее внутри, за считаные мгновения сменяя ее хладнокровие и отстраненность всепоглощающим гневом.

– Ты похитил Луну Кейн? – заорала она Габриэлю, и ее голос сорвался.

Габриэль рассмеялся:

– Да, я!

Все произошло за долю секунды.

Прежде чем Морана успела это осознать, ее палец спустил крючок, и отдача с силой ударила по ее телу. Как и вид дыры, зияющей в голове человека, который был единственным отцом, какого она знала всю жизнь.

Из ее горла вырвался мученический вопль, а колени подкосились.

– Черт!