Знаете, мы с ним жили как будто разные жизни. Вот есть я — Ким Соён, хорошая девочка, учусь в угоду родителям, поступлю туда, куда хотят они, и работать пойду, скорее всего туда, куда скажут. И он. Чонгук пошёл наперекор родителям, несмотря на статус отца. Я даже немного завидовала его решительности.

Сделав глоток обжигающей все моё нутро жидкости, я пыталась набраться смелости и задать надоедливый вопрос, который давно крутился у меня в голове.

— Это правда, что ты бросаешь девушек сразу после того, как переспишь с ними? — озвучила я, но когда поняла, что сказала, резко замолчала.

Что я несла? Или атмосфера, между нами, или алкоголь, ударивший мне в голову, был виноват, но я спросила. Чонгук задумался над моим вопросом и ухмыльнулся.

— А что, хочешь проверить? — его голос звучал немного язвительно, в принципе, как и всегда.

На несколько секунд я замерла, обдумывая услышанное. Хотелось ли мне выяснить это на самом деле? Разум говорил, что нет. Но вы же понимаете, что я была влюблена в него последние пару лет. И знаете, стоя с ним сейчас наедине, я бы, наверное, приняла из его рук не только алкоголь, а возможно, даже яд…

— Ты же не спишь с малолетками? — набралась я смелости и выпалила как на духу.

Не ему же одному тут язвить.

— Ради тебя я бы сделал такое исключение, — тихо добавил он, и его слова набатом зазвучали в моей голове.

Он сейчас серьезно это сказал? Между нами всё ещё было расстояние, но даже так чувствовалась его тяжелая аура, как будто он был совсем близко. Устав стоять, я решила присесть к нему на диван, а он, отодвинувшись, освободил сидение рядом, заботливо подкладывая подушку на моё место.

Сегодня Чон вел себя очень странно. Нет, он был заботливым всегда, несмотря на свою язвительную натуру. Странность была не в этом. Его отношение ко мне и взгляд изменились, хотя, если честно, у нас очень редко когда была возможность быть наедине так долго. Обычно вокруг меня всегда крутился Хоби. А Чон вёл себя со мной всегда отстранённо.

Его слова роились в моей голове словно муравьи в муравейнике, который разорили только что. Во мне, конечно, теплилась надежда, что я могу хотя бы немного быть интересна объекту своего обожания, но подтверждали ли это его слова. Конечно, нет. О чём я думала.

Зачем ему нужна девочка, которой, по велению родителей, нужно быть дома в десять часов вечера, кроме сегодняшнего дня? На моем смартфоне уже красовались несколько пропущенных, за которые утром я буду отчитываться. Чонгук, чувствуя моё расстройство и негодование, снова протянул мне наполовину опустошенную нами бутылку, силясь прочитать мои мысли.

— Спешу тебя огорчить… Я девственница, а ты у нас спишь только с опытными, — зачем-то выдала я свой самый главный секрет, о котором знала только Мина.

— Так Хопс еще не преуспел в этом деле, интересно, — ухмыльнулся Чонгук, перекатывая бутылку в руках.

А меня это настолько оскорбило, что мне захотелось собраться и свалить из этого проклятого дома, предварительно заехав по наглому лицу парня. У меня от злости покраснели щёки, кровь прилила к коже и выступили пятна, как от крапивницы. Сейчас я точно выглядела ужасно, и мне совершенно не хотелось расклеиться перед Чоном.

Резко сбросив с себя плед и почти поднявшись с диванчика, я хотела убежать прочь, так как к горлу подступила обида, а в уголках глаз начала собираться влага. Но он не дал этого сделать, крепко хватая меня за руку и усаживая полубоком к себе. Я смотрела куда-то вдаль, даже не поворачивая голову в его сторону, силясь не заплакать.

Его горячая ладонь, обожгла мои голые колени.

Так как я осталась без пледа, ветер быстро довёл меня до состояния озноба, от чего я стала немного стучать зубами, а Чонгук прижал меня ближе, натягивая обратно на мои плечи теплую вещицу.

— Прости.