Рауль поклонился.
– Когда приедет его величество?
– Вероятно, сегодня вечером.
– Как же узнали бы мой ответ, если бы он оказался отрицательным?
– Мне было приказано в этом случае возможно скорее вернуться в Божанси и передать ваш ответ курьеру, который тотчас вручил бы его принцу.
– Значит, король в Орлеане?
– Нет, гораздо ближе; теперь его величество должен быть в Менге.
– Его сопровождает двор?
– Да, ваше высочество.
– Ах! Я и забыл спросить вас о кардинале!
– Его преосвященство, кажется, здоров.
– Его племянницы едут с ним?
– Нет, ваше высочество; его преосвященство приказал госпожам Манчини отправиться в Бруаж; они поедут по левому берегу Луары, тогда как двор проследует по правому.
– Как! Мария Манчини тоже покидает двор? – спросил герцог, осторожность которого несколько уменьшилась.
– Мария Манчини в первую очередь, – скромно ответил Рауль.
Беглая улыбка, едва заметный след прежней привычки к запутанным интригам, осветила бледное лицо герцога.
– Благодарю вас, господин де Бражелон, – сказал он. – Вы, может быть, не захотите передать принцу другого моего поручения – сообщить, что его посланный очень мне понравился: но я сам скажу ему об этом.
Рауль поклонился в знак благодарности за лестный отзыв.
Герцог подал знак герцогине, и она позвонила. Тотчас вошел «Сен-Реми, и комната наполнилась людьми.
– Господа, – объявил герцог, – его величество сделал мне честь, пожелав провести день в Блуа; надеюсь, что король, мой племянник, не будет раскаиваться в милости, которую он оказывает моему дому.