I

Казалось, что Калифорния осталась где-то за много тысяч километров.

Джим Паркер нажал на тормоз культиватора и выключил мотор. Спина болела просто непереносимо – тупая пульсирующая боль начиналась прямо от пояса. Он потянулся, прижав обе руки к пояснице, затем наклонился сначала влево, а потом вправо. Сегодня вечером ему придется сполна заплатить за эти упражнения. Вот уже много лет он не работал так много физически, и тело попросту отвыкло от таких нагрузок.

И тем не менее, в боли было что-то успокаивающее. Она говорила о том, что ему удалось совершить нечто настоящее и стоящее.

Он намеренно откладывал работы в саду на потом, проведя бóльшую часть лета в походах и развлечениях с друзьями. Ма не возражала. Она только сказала ему в июне, когда он приехал, чтобы избавился от толокнянки и освободил место под кукурузу и кабачки, которые она собиралась посадить на следующий год – в этом году посевная уже закончилась, и она дала понять, что никакой спешки нет.

Хотя время летело стремительно. Лето проходило гораздо быстрее, чем он ожидал, – казалось, что дни и недели пронеслись с небывалой скоростью, и до конца каникул оставалась всего неделя. Джим уже получил по почте информацию о том, в каком общежитии будет жить, и необходимые регистрационные материалы; в письме также указывалось время, когда он должен лично явиться для регистрации. Поэтому, проснувшись сегодня утром, Джим решил, что пора приступать к работе.

Он вытер пот со лба тыльной стороной руки и, облокотившись на поднятую ручку культиватора, взглянул на низкий горизонт Уильямса – туда, где маячил хребет Сан-Франциско-Пикс. На таком расстоянии горные пики над Флагстаффом казались багровыми – их темный цвет грязноватого оттенка резко контрастировал с голубым цветом безоблачного неба и зеленью сосен.

Возвращаться в университет не хотелось.

Осознавать это было странно, но это была чистая правда. Джим провел весь выпускной год в школе, надрывая задницу, чтобы получить приличные оценки, следуя совету Фрэнка Заппы[1], на обложке одного из старых альбомов которого было написано: «Забудьте о том, чему вас учили в школе, идите в библиотеку и займитесь самообразованием, если у вас хватит на это духу». Альбом он обнаружил в куче старого отцовского барахла, валявшегося в сарае, и, хотя и не стал забывать о том, чему его учили в школе, нашел в себе достаточно мотивации, чтобы пойти в библиотеку и серьезно погрузиться в книги, посвященные предметам, выходящим за рамки стандартной программы городской средней школы, что впоследствии здорово помогло ему при прохождении теста на проверку академических способностей. А когда он получил стипендию в университетском колледже Бреи[2], то ему показалось, что сбылись его самые заветные мечты.

Жизнь в колледже оказалась не такой замечательной, какой он ее себе представлял. Хотя нельзя сказать, что с ним случилось что-то ужасное. Его не исключили за неуспеваемость, и он не обнаружил, совершенно неожиданно, что учеба ему не по силам. Как раз напротив. Оценки у него были вполне приличные. Кроме того, за прошедшие четыре семестра Джим дошел до поста редактора студенческой газеты. И завел себе друзей.