– Слушай, Макаронина, – наклонившись поближе к однокласснику, грубо начал Артём, – давай без притворства, я нутром чую, что ты задумал выиграть городской тур на эксклюзивность, а это три сотни в единой валюте. И я намерен тебе помочь за двухсотку. Что скажешь?

– Две третьих, а не много ли?

– Макаронина, ну не усложняй всё, я сейчас селфи на твоём фоне сделаю, и ты пролетишь в конкурсе.

– Меня зовут Дмитрий, а не Макаронина!

– Хорошо, будешь Димон, за двести пятьдесят в единой валюте, – похлопав одноклассника по плечу, заметил Артём.

– Половина.

– Ты глухой, Макаронина?

– Половина в случае победы в мировом туре.

После слов о мировом этапе конкурса эксклюзивности Артём даже приподнял брови, скептически улыбаясь. Ещё пара громких заявлений – и полная сарказма ухмылка переросла бы в громкий смех, но уверенный взгляд Дмитрия опустил уголки рта, заставив поверить в искренность слов о мировом этапе конкурса. Артём даже подсел поближе к чудаковатому однокласснику, озираясь в опаске, что их могут услышать.

– У тебя есть план?

– А ты правда меня не предашь?

Слащавый блондин дал слово, что не предаст. Конечно, Дмитрий не особо верил в такие обещанья, но выбора, как говорится, у него не было. До конкурса оставалось три дня, и пока победное фото существовало лишь в голове.

Иными словами, пришлось рисковать, что Дмитрий и сделал, договорившись встретиться в полночь на стройке. По задумке заброшенное здание – идеальное место для создания победной фотки.

Усыпив бдительность родителей, Артём, взяв биофон, вылез в форточку. Словно мышка, он ступал по керамической черепице мансарды, стараясь не разбудить сторожевого робота-собаку. Спустившись в неосвещённую часть двора, он перемахнул через забор и побежал в сторону школы. За школой долгие годы стояло заброшенное здание, администрация города судилась за право собственности с бывшим владельцем, и, естественно, никто не ухаживал за двухэтажной постройкой. Одно время её облюбовали бездомные, хозяин пожаловался в полицию, и на пару лет здание снова обрело пугающую тишину нежилого помещения.

Всё ценное за годы простоя растащили жители окрестных районов, и на момент создания рисунка для победы в конкурсе в доме отсутствовали окна и двери, а комнаты были захламлены строительным мусором. Впрочем, это и придавало эксклюзивность выбранному фону. На кирпичной стене подростки старательно прорисовывали белоснежные крылья, пёрышко за пёрышком, густая краска ложилась на красный кирпич, создавая неповторимый образ. Когда в свете биофонов работа была выполнена и уставшие, сонные парни, стирая остатки краски с кисточек, собрались делать победное фото, послышался шорох на первом этаже.

– Ты кому-нибудь говорил о нашем плане? – чуть слышно спросил Дима.

– Нет, а ты?

Не успел Дмитрий ответить, как в помещение вошли одетый в чёрное мужчина и робот. Реакция Артёма была молниеносной, он кинул в ночных гостей кирпич и с разбегу сиганул в окно. Дмитрий попытался пробежать в дверь, но получил парализующий удар высоковольтной дубинкой.

Артём бежал изо всех сил, оглядываясь, нет ли за ним погони. И только возле калитки родного дома он почувствовал пронзительную боль в левой ступне. Приподняв джинсы, он дотронулся до ссадины и отёкшей ноги.

– Только бы не перелом, – опустив штанину, сказал он.