Несколько шагов, и он уже стоит напротив нашего столика, не спуская глаз со своей сводной сестры:
- Ты должна быть в университете. Почему мне снова звонят и говорят, что тебя нет? И что с твоим телефоном, Нимб?
- Я... себя плохо чувствовала с утра... - сразу встает в оборону девушка, тряхнув кудряшками. - А телефон... разрядился, быть может. Я и не заметила. Волновался обо мне, Карим?
- Волновался о твоем образовании. С таким уровнем ответственности, ты еще хотела на работу ко мне устроиться?
Нимб поджимает губы и с силой вцепляется пальцами в стакан.
- В любом случае, это разговор не для постороних людей, и как вижу, сейчас тебе полегче, раз ты здесь? - цедит он сквозь зубы, очевидно, ни капли не поверив в ее плохое утреннее самочувствие.
Мне, честно говоря, неловко наблюдать за этой семейной перепалкой, особенно учитывая то, что на Карима Гаясовича я собираюсь работать, а Нимб практически не знаю, зато знаю о ее чувствах к этому человеку.
- Мне полегчало! - выпаливает она. - Спасибо, что поверил! В твоем же представлении, мне не может на самом деле быть плохо.
Мужчина вздыхает и пятерней проводит по темным волосам, зачесанным назад.
- Я бы тебе поверил, если бы так часто не лгала. Собирайся, мой водитель отвезет тебя. И не вздумай устраивать представления и куда-то сбегать. Мне все равно сообщат, была ты на последних парах или нет. И да, Нимб, не вынуждай меня принимать крайние меры. Я ведь могу полностью лишить тебя возможности управлять кафе.
- Не имеешь права... Условием Гаяса было...
- Мой отец полностью передал кафе и все, что с ним связано, мне, так что даже несмотря на то, что он подарил его тебе, принимать решение о передаче всех документов в твои руки буду я. И в отличие от отца, я не собираюсь делать тебе поблажки. Последний раз повторяю, Нимб, собирайся. У меня много дел и нет времени играть роль твоей няньки.
Высказав все это, Карим тут же поворачивается ко мне, не обращая внимания на расстроенный вид сестры, у которой буквально глаза на мокром месте. Интересно, если бы он знал о ее чувствах, то был бы менее жесток к ней? Хотя он вроде бы все по делу сказал, но мне все равно жаль Нимб. Наверняка она прогуливает и проводит время в кафе, чтобы чаще видеться с ним. Вспоминаю ее пустой взгляд в окно, когда она сидела за другим столиком. Ждала его появления?
- Раз вы уже здесь, - обращается мужчина ко мне уже более миролюбивым, но все еще строгим тоном, - мы можем прямо сейчас провести собеседование. Разумеется, если вы закончили... - обводит он небрежным жестом столик.
Да я даже приступить не успела... Но сказать ему об этом мне кажется странным. Он не производит впечатление человека, готового подождать пока будущий (что еще под вопросом) сотрудник доест, допьет и тому подобное, поэтому я просто кидаю на стол купюру и несмело киваю.
- Да... конечно... Можем прямо сейчас...
- Отлично. Буду ждать вас на улице. Обеих, - Карим Гаясович бросает на Нимб пронзительный взгляд, после чего круто разворачивается и выходит из кафе.
Когда мы снова остаемся вдвоем, я, честно говоря, не знаю, что сказать девушке и как ее поддержать. Быстро хлопая ресницами, она смаргивает слезы, затем выпрямляет спину и встает из-за стола, пожав плечами.
- Ничего. У нас все как обычно. Забей. Тебе идти пора, а то место потеряешь. Он из ценителей пунктуальности.
Я поднимаюсь следом, и мы вместе идем к двери. До того, как выходим, я поддаюсь порыву и слегка сжимаю ладонь девушки.