— Сутенер. У них семейный бизнес. Братья Ассулин самые известные продавцы живого товара из Европы. Несколько лет назад его старшего брата убил какой-то русский отморозок из-за бабы. Весь бизнес чуть не полетел. Говорят, там спецслужбы наши замешаны были. Резонансное дело. Но бизнесу это не помешало. Ыыы. Спецслужбам тоже телки нужны и бабло.

Рыжая девушка отвечала явно со знанием дела. Она понимала, куда едет и к кому, но мне ее спокойствие и трезвые рассуждения никакой роли не играли. Мне было жутко. И я хотела сбежать… хотела, чтобы меня отпустили. Чем больше она говорила, тем страшнее мне становилось.

— Мне нужно сбежать. Они ведь остановятся… или не знаю… как-то ведь можно.

— Пыф, забудь об этом. Никто тебя не отпустит. Если едешь с нами, значит Ассулин уже аванс получил от другого сутенера повыше рангом, иначе так бы не рисковал. За тобой смотреть будут, как за бриллиантом. Ты и понятия не имеешь, какие деньги здесь замешаны.

— А… ты… зачем ты здесь?

— Я красивая. Жизни хочу нормальной. Жрать сытно, одеваться красиво, в бассейне купаться, в море. На тачках крутых кататься. Замуж за шейха хочу.

Я на нее смотрела и почему-то видела себя там в гостинице… Только я наивнее была, глупее и хотела намного меньше. А сейчас я хочу только свободы и… и просто жить.

— Куда мы едем?

— В Эйлат. Они нас продадут в нейтральных водах, и там же нас разберут хозяева. Яхта отвезет на корабль — это подпольное казино. Там же будет аукцион. Пойдем с молотка. Извращенцы будут из кают смотреть на нас и называть свою цену, пока не дадут больше всех.

Меня передернуло от ужаса и снова начало сильно трясти. Я даже представить не могла подобного кошмара. Казалось, я сейчас просто не выдержу и начну биться в истерике.

— Мне надо… уйти. Я не такая. Я не могу… я хочу… хочу домой! Мне не надо шейха… я просто работать хотела!

Посмотрела на нее в отчаянии, но сочувствия в ее глазах не увидела.

— Ага, я не такая, я жду трамвая. С «не такими» вот такое не происходит. Забудь про дом. Все. Раньше надо было думать. Теперь разве что, если кто сердобольный попадется или влюбится. А так… все. Привыкай пилоткой работать и ртом с задницей.

Отрезала и отвернулась от меня. Казалось, я ее раздражаю. Но меня все еще трясло от шока и казалось, что мне ужасно холодно. Так, что зуб на зуб не попадал.

Мы ехали несколько часов. Машина прыгала по ухабам, мы останавливались на заправке. Все девушки молчали. Рыжая тоже притихла. До меня доносились голоса, смех, запах сигарет. Кто-то даже говорил по-русски.

— Там наши… может, если попросить?

Рыжая расхохоталась.

— Наши? Какие наши? Ты фильмов насмотрелась? Здесь наши самые враги лютые! Они папу с мамой продадут. Наши… Сиди молча. А то еще и по кругу пустят. Потом помятая будешь, и не купит никто.

Я судорожно глотнула ртом воздух и притихла. В машине уже было жарковато и очень душно. Когда оказались на берегу и вышли из машины. Один из охранников что-то говорил полицейскому. Он улыбался, размахивал руками. А что, если прямо сейчас закричать? Начать плакать и вырываться. Меня же отпустят… или схватит полиция. Я расскажу, что меня обманули и пытались продать. Они же мне помогут. Это же полицейские.

— Даже не думай. Все оплачено. Это только в кино полиция за границей не продажная. На самом деле те еще твари. Тебя потом за это наркотой накачают и повезут все равно. Уплачено, понимаешь? Все. Нет пути назад. Сделаешь только себе хуже.