Долл заявила, что вкус у мороженого просто оргазмический, и на этом заряде она продержалась целый час в хорошем расположении духа, пока мы рассматривали фрески Джотто.

Прелесть походов по музеям в компании Долл была в ее комментариях:

– Согласись, ступни ему не очень удавались?

Но когда мы вышли из церкви, было ясно, что искусства с нее на сегодня достаточно, да и в городе наступил полуденный зной. Так что я предложила поехать на автобусе в маленький городок Фьезоле, о котором читала в путеводителе. В автобусе мы встали у открытого окна и отдыхали от жары, подставив лица потокам воздуха. После толп туристов на улицах Флоренции главная площадь Фьезоле показалась нам удивительно тихой.

– Давай устроим праздничный туристический обед! – предложила я, решив ухнуть заначку, которую держала до конца поездки на непредвиденный случай.

Мы сели на террасе ресторана. Вдалеке виднелась крошечная Флоренция, как задний план на картине Леонардо.

– У нас на сегодня есть запланированные образовательные мероприятия? – спросила Долл, промокая салфеткой уголки рта после того, как она уничтожила огромную тарелку спагетти с соусом из помидоров.

– Тут есть древнеримский театр, – созналась я. – Но я могу пойти одна, честно…

– Ох уж эти римляне, везде наследили, а? – проворчала Долл, но, поскольку настроение у нее было отличное, она согласилась пойти со мной.

Кроме нас, других посетителей не было. Долл легла загорать на одном из ярусов амфитеатра, а я пошла осматривать руины. Когда я добралась до сцены, она села и начала хлопать. Я поклонилась.

– Скажи что-нибудь! – крикнула мне Долл.

– «Мы дни за днями шепчем: «Завтра, завтра»[5], -продекламировала я.

– Еще! – воскликнула Долл, доставая фотоаппарат.

– Дальше не помню!

Я спрыгнула со сцены и поднялась по крутым ступеням.

– Дай я тебя сфотографирую!

– Лучше давай вместе.

Долл поставила камеру на три ступени выше, чтобы позади были видны холмы Тосканы.

– Как по-итальянски «сыр»? – спросила она, заводя таймер и спрыгивая ко мне как раз перед щелчком затвора.

На снимке в моем альбоме кажется, что мы посылаем в объектив воздушные поцелуи. Клейкие уголки уже давно пожелтели, а пластиковая обложка стала совсем хрупкой, но цвета – белые камни, голубое небо, темно-зеленые кипарисы – все такие же яркие, какими я их помню.