Скрытое во мне

За окном тихо барабанил дождь, хотя своим звуком умудрялся заглушать шум машин на дороге внизу. Осень в этом году выдалась солнечная и по-летнему теплая, правда, уже закрадывались мысли и о зиме, и о Новом годе. Не хотелось бы, чтобы будущий сезон прошел, как и в прошлом году: без снега, мороза и с мыслями о том, что пора переезжать в Сибирь.

Размешиваю сахар в своей чашке чая, стою на кухне перед рабочей поверхностью стола и задумчиво смотрю на янтарную горячую жидкость. Вздохнул. Какого черта? Вылил чай вместе с заваркой в раковину и со стуком определил туда же чашку, ловко открыл шкафчик со спиртным и достал бутылку коньяка. Вот это дело! Кошка на подоконнике укоризненно на меня воззрилась, будто что-то понимала своими крошечными мозгами. Плеснул в бокал крепкого алкоголя на два пальца, а сам покосился на кошку.

— Ну что? — развел я перед ней руками. — Нервы нужно успокоить.

Та молча продолжила созерцать мир за окном, а я вдохнул терпкий приятный запах коньяка и даже зажмурился от удовольствия, потому что в груди уже разлилось тепло. Одним глотком осушил бокал и с наслаждением ощутил идущий по венам жар. Выдохнул и открыл глаза, пережидая, пока алкоголь уляжется в желудке и на языке останется лишь приятное послевкусие.

— Ты теперь со мной не разговариваешь? — послышался тихий голос любовника из-за спины, и во мне снова проснулось раздражение.

Захотелось резко подлететь к нему, обхватить руками горло и придушить мелкого засранца, не понимающего простые истины, которые присущи каждой паре. Но вместо этого медленно поставил бокал на стол и уперся в него ладонями, снова посмотрев на кошку. Та уже растеклась своим длинным телом по подоконнику, горделиво держа мохнатую голову и разложив хвост, словно сама царица, наблюдала за каплями дождя, бегущими по стеклу. Глядя на нее, сразу понятно, что дама благородных кровей, но стоит лишь узнать ее получше, и вспоминается фраза: дурочка, зато красивая.

Говорят, что питомцы похожи на своих хозяев. Неосознанно перевел взгляд на свое отражение в стекле. Не внешне, естественно, я же не серый кот. Но внутренне, походу, такой же идиот, как и она, раз позволяю подобное поведение своего партнера. Или я объяснил не доходчиво? Попробовать еще разок?

— Лекс, нам нужно поговорить, — снова подал голос мой парень за спиной.

— Заткнись, Артур, — тихо отвечаю ему и сам слышу собственное рычание.

— Может быть, мне вообще уйти? — вспыхивает он и наверняка размахивает руками. — Хотя я тут и не живу собственно. Я для тебя вообще никто! Просто мальчик для траха! — вместо того, чтобы переубеждать его в обратном, хмыкаю. Он злится сильнее. — Ты не впускаешь меня в свою жизнь, ничего не рассказываешь, даже ночевать у себя не разрешаешь!

— И ты решил показать мне, какой независимый?

— Я ничего не сделал плохого, — понизив голос, упрямо заявил Артур. Я медленно повернулся к нему лицом, оперся о столешницу бедром и скрестил руки на груди. — Просто общался с друзьями. Что такого?!

Представляю, как исказилось от злобы мое лицо в эту самую минуту, потому что парень даже отшатнулся. Сжав зубы до скрипа и сделав короткий шаг к нему, я достал из кармана мобильник и нашел список исходящих звонков.

— Восемнадцать пропущенных! — ткнул я ему в лицо экран смартфона. — Восемнадцать! — не страшась, что услышат соседи, заорал я. Кошка на подоконнике подобралась и уставилась на нас не мигая, видимо, шоу за окном было менее интересное, чем дома.

— Я хотел отдохнуть! Подумать! — отступал Артур к дивану, глядя на меня в панике.

— Подумать в ночном клубе?! Обстановка наверняка располагала!

— Мы с Гришкой не виделись несколько лет! Что такого в общении со старым другом?! Я же предупреждал тебя!

О да, он меня предупредил: поставил перед фактом за несколько часов, что субботний вечер со мной решил променять на встречу с другом. Сам по себе поход в клуб меня нисколько не смущал, но я не отношусь к тем людям, которые позволяют крутить собой, как собака хвостом. Если мы встречаемся, то подобные вещи должны обсуждаться заранее, разве это нужно кому-то объяснять? И я бы понял, если бы Артуру было шестнадцать, потому что дети еще не научились распознавать границы. Но мужику уже, мать его, под тридцатник!