— Спасибо-спасибо, — поблагодарили мы его, — мы уж сами, не хотим из всего этого делать мероприятие.

К Силаевым мы пришли вечером. Мы — это я, Иван Научев и младший научный сотрудник Варенька Николаева. Представились хозяевам честь по чести. Приняли нас приветливо.

Силаевы жили в двухкомнатной «хрущевке» на первом этаже. Двухкомнатная квартира это громко сказано. Обыкновенная однокомнатная квартира с перегородкой. Простая рабочая семья с очень средним достатком. Двое детей. Вася и его старший брат. Братья живут не особенно дружно, хотя размещаются в одной комнатушке и спят в одной кровати.

— Хочу вот сделать двухъярусную кровать, да руки не доходят, — посетовал глава семьи.

— А как Вася после того случая? — поинтересовались мы.

— С Васей все нормально, — сказала его мама, — ребенок как ребенок. Смышленый, добрый, скромный, никого не обидит, а вот обижают его все, а сдачи он то ли боится дать, то ли еще что. И не боится никого, не понимает, от чего может исходить опасность. Ездили тут недавно в заезжий зоопарк в областном центре. Я немного отвернулась, а он уже у клетки с волком. Здоровый такой волчара, серый, злой, клыки огромные, стоит рядом, язык высунул, а Вася его по голове гладит и что-то ему говорит. И вокруг тишина стоит, люди от страха онемели. Я потихоньку его за рубашонку потянула и на руки взяла, а волк посмотрел на меня и как будто улыбнулся.

— Ну, сейчас уж напридумываешь, мать, — рассмеялся отец Васи, — собак Васька совершенно не боится. Любых. И они к нему так же относятся, не лают, хвостом виляют, а он их по голове гладит. Звери ласку чувствуют, да и видят, что это детеныш, а к детенышам все звери ласково относятся. Как выйдем мы во двор, так и подбежит какая-нибудь шавка и смотрит на меня, как бы разрешения спрашивает, а можно с Васей пообщаться? Кивнешь ей, а она ему уже руки лижет и старается лицо облизать.

— Ты-то, отец, сам байки рассказывать горазд, а меня попрекаешь, — хозяйка явно была в хорошем настроении. — А ведь мы вас, товарищи ученые, уже давненько ждем.

Вот тут пришла очередь удивиться нам.

— Откуда же вы знали, что мы к вам придем. Вас милиционер Зотов предупредил? — спросили мы.

— У Зотова свои заботы, — сказала Васина мама. — Он перышко Васино взял и потерял где-то. Скажи ему что, снова везде про Васю трёкать будет, пришельцев искать. Я вам по секрету скажу, ты вот, отец тоже послушай, боялась, что смеяться будешь. Останавливает тут недавно меня на улице старичок один. Годов ему ну не меньше восьмидесяти будет. В руках палка простая, без палки-то, видать, трудновато ходить. Говорит мне старичок:

— Сынку-то твоему, Васе, скоро семь годков стукнет. Перед днем рождения придут к вам люди и принесут ему перышко, которое мы ему дали. Пусть все время носит на шее.

— Да как же он перышко на шее носить будет, там ведь крестик висит, крещеный он, а что-то другое рядом с крестом носить не положено, батюшка так говорил, — сказала я ему.

— Не помешает ему перышко, а поможет, — говорит старик. — Как это говорят, на Бога надейся, а от помощи никогда не отказывайся. Ты не бойся нас, девушка, мы люди русские и Васе зла не причиним, хотим, чтобы он знал правду о земле нашей, чтобы русское в нашей земле никогда не меркло, а светилось звездой яркой, и чтобы Россия была той страной, какую судьбу ей боги приготовили. Пусть Вася живет так же, как и все дети, ходит в школу, а когда ему исполнится 63 месяца, на каникулах, в Иванов день садись в поезд вместе с ним, как бы поедешь его провожать к бабушке, а в первый день Осени он вернется к тебе снова в поезд. Не бойся за него, еще гордиться будешь таким сыном.

Сказал и ушел, а я вообще ничего из этого не поняла. Первый день весны это первое марта, а первый день осени это первое сентября. Это что, на полгода Вася будет исчезать? Нет, я так не хочу. Вот вы, товарищи ученые, отправили бы свое дите в неизвестно куда?

— Я бы сам туда пошел, — откликнулся я, — русский русскому вреда не сделает, если он действительно русский. А то, что он действительно русский, я вам сейчас докажу.

С этими словами я достал перышко и отдал матери Васи.

— Давайте наденем на него, как он придет, — предложил я. — А старик, когда говорил с вами, использовал старославянский календарь. В том календаре век или, как его называли, круг жизни содержит 144 Лета. В каждом Лете было девять месяцев и три сезона — Оусень, Весна, Зима. Отсюда и слова пошли — летопись, летоисчисление, сколько вам лет. Ведь никто не спрашивает, сколько вам годов? Все говорят, а сколько вам лет? Лето — 9 месяцев. Месяц — 41 или 40 дней (в зависимости от того нечетный или четный). День — 16 часов. Час — 144 части. Часть — 1296 долей. Доля — 72 мгновения. Мгновение — 760 мигов. Миг — 160 сигов (слово «сигануть» мы применяем часто, а вот откуда оно пошло, мало кто и задумывался). Сиг — 14000 сантигов. Новые сутки начинались с заходом Солнца. Только у российских пограничников новые пограничные сутки начинаются с заходом солнца, то есть в двадцать часов, как и у прародителей наших. Да и слово сутки есть только в русском языке и в славянских языках. Сутки — это соединение, стык дня и ночи.

Неделя состояла из девяти дней: понедельник, вторник, тритейник, четверг, пятница, шестица, седьмица, осьмица и неделя. Все месяцы начинались в строго определенные дни недели. Например, если первый месяц года начинается во вторник, то и все остальные нечетные месяцы будут начинаться во вторник, а четные — в седмицу.

Кое-что осталось от календаря и сегодня. Поминовение умершего родственника совершается через неделю (9 дней) и через месяц (40 дней), то есть на девятый и сороковой день.