Ада аккуратно повесила на место таз. Высунулась Дмитривна. Окинула взглядом огромного кобеля и с веселым злорадством заявила: — Вот и нашлась на тебя управа, алконавт несчастный. Теперь не будешь над двумя женщинами изгаляться! — достойная пенсионерка бесстрашно потрепала по холке пса, — защитник, ты наш, родненький, — поправила таз и с достоинством уплыла к телевизору из которого неслись хоровые рыдания и заунывная музыка очередного турецкого сериала. Ада смущенно взглянула на Мэла. Тот вздернул вверх пушистую белую бровь и важно пошагал к облюбованному месту в центре комнаты.

Петрович пить не бросил, но таз старался обходить стороной и Мэлу на глаза не попадаться. Дмитривна — наоборот. Зачастила к Аде, каждый раз неся в пакетике или кусочек колбаски, или аппетитный мосол. Пес принимал подарки с царственной благосклонностью, надежно отвадив от двери в тамбур цыган, рекламных агентов, свидетелей всяческих религий и концессий, которые, завидев его поблескивающие в полутьме двадцатипятиваттной лампочки золотистые глаза и внушительные белые клыки, крестились, складывали пальцы охранными знаками или попросту драпали куда глаза глядят.

Ада сходила с Мэлом в ветклинику. Пес был абсолютно здоров, правда никаких опознавательных знаков, могущих навести на след предполагаемого хозяина, не имел. Милостиво разрешил себя обследовать, привить от бешенства и взвесить. Молоденький ветврач лихо осмотрел распахнутую пасть с белоснежными клыками длиной с его мизинец. Уже начал заполнять ветпаспорт на пса, когда до него дошло, что зверь сидел без намордника и поводка, внимательно наблюдая за ним своими золотистыми глазами. Парня слегка затрясло, но паспорт он все-таки заполнил, и за спиной выходившей парочки быстренько перекрестился.

Ада погуляла в парке, сходила разок на площадку для выгула собак. Там ей начали рассказывать, как дрессировать кобелей. Мэл пару секунд посмотрел в глаза самому «знающему и бывалому». Мужик увял, но Аде намекнули на нежелательность их присутствия. Тогда Ада и Мэл просто ходили гулять к морю, благо идти было недалеко, только по лестнице спуститься. Они бродили по кромке прибоя, любуясь закатом и слушая истошные вопли чаек. Ада стряхнула пыль со своего мольберта, кое-как реанимировала подсохшие краски и сделала наконец то, о чем уже давно мечтала. Отдалась полету своей фантазии и таланта. Мэл, сделав разминочную пробежку и наплававшись вволю, лежал рядом на песке и наблюдал за мерно накатывающимися на песок волнами.

Ада нашла подработку в небольшом издательстве. На жизнь им хватало. Женщина была счастлива и даже бухтение матери насчет того, что она заменила «любимого мужчину» кобелем не сильно раздражало. Но, всему в жизни приходит конец. Постиг он и редакцию журнальчика. Полетели белые мухи, когда редактор позвонил и сказал, что они вынуждены закрыться, не выдержав конкуренции и налогового пресса.

Ада опять осталась без работы и купив в киоске газету бесплатных объявлений, уселась на диване с маркером и чашечкой кофе, уютно завернувшись в плед и подсунув вечно зябнущие пятки под теплый Мэлов бок.

Пес уже задремывал, когда Ада позвала: — Мэл, слушай сюда. Что, ты, об этом думаешь? «Требуется женщина среднего возраста, необремененная мужем и внуками для временного проживания в особняке. Хозяйка выезжает за границу, и на время ее отсутствия нужен сторож с постоянным проживанием. Воспитанная крупная собака приветствуется. Достойная оплата гарантируется. Уход за садом и уборка в обязанности не входят». Указаны номера трех различных мобильных операторов и имя: «Изабелла Вронская».

Мэл наклонил на бок голову, потом утвердительно рыкнул. Он вообще никогда не лаял, обходясь ворчанием, урчанием и рычанием различной интонации, за что Ада и соседи были ему бесконечно благодарны.

— Я тоже так думаю. А мою двушку пока сдадим. Вещи перетянем в спальню и закроем. Я звоню, — Ада набрала указанный номер. Назвалась, сказала свой возраст и оговорила наличие крупного воспитанного пса. Ей предложили подъехать на следующий день к часу пополудни.

И вот, около часа дня «жигуленок» вполз на гравийную дорогу, ведшую к белому мраморному дворцу, почти скрытому высокими крымскими соснами с густыми ветвями, опушенными длинными темно-зелеными иголками. Ада уже хотела оставить машину около ворот, когда они бесшумно распахнулись и машинка плавно вкатилась внутрь. Посыпанная красно-коричневым гравием дорога вела к ступеням из поблескивающего на солнце белого мрамора. Едва Ада вышла из машины и выпустила через заднюю дверь Мэла, как к ним подошел невысокий седоватый мужчина с явно военной выправкой и произнес: — Следуйте за мной.

Женщина и пес пошли следом. Ада старалась удержать на лице нейтральное выражение, хотя красота и богатство убранства комнат поражали воображение. Дворецкий, как назвала про себя провожатого Ада, указал ей на кресло, а Мэлу на ковер, лежавший рядом. Ада села, Мэл улегся и положил на скрещенные передние лапы массивную башку. Через несколько минут зашелестело платье, послышались легкие шаги и в кресло, стоящее в тени в противоположном конце комнаты, села статная женщина в шляпе с вуалью.

— Я — Изабелла Вронская, хозяйка Белоснежного Дворца. Я должна по своим делам покинуть на некоторое время нашу страну. Вы, согласны присмотреть за Дворцом, не задавая лишних вопросов, не приглашая сюда гостей и не пытаясь зайти в закрытые комнаты? Я плачу щедро. Еду, вы, будете готовить себе сами. Убирать в комнатах и ухаживать за садом вам не нужно. Разговаривайте по мобильному сколько хотите, но встречаться с родными и подругами, в кафе, и не дольше, чем на час-полтора в день. Можете взять с собой мольберт и ноутбук. Интернет здесь есть. Мне очень понравились ваши картины. Я даже задумываюсь о покупке той, что с морем и чайками. Портрет собаки мне тоже очень понравился. Кстати, собака будет с вами. Он воспитан и чистоплотен. Далее. Дворец находится под контролем частной охранной фирмы, так что, об этом не задумывайтесь. Ваша задача — приглядывать за особняком и отваживать излишне любопытных. Он, — кивок в сторону Мэла, сверкнувшего на говорившую глазами, — вам поможет. Ну, так как?

— Когда приступать? — не раздумывая спросила Ада.

— Через два-три дня. Вы, как раз успеете упаковаться и найти арендаторов, — женщина встала, — прощайте. Вам позвонят и выдадут ключи. Я буду связываться с вами по телефону. Деньги поступять на вашу карточку.

Ада и Мэл вернулись домой. Ада позвонила сыну, и оборотистый парень быстренько нашел арендаторов — молодую пару из числа друзей, которые за оплату коммунальных с радостью заселились в большую комнату, пообещав не вскрывать плохонький замок на меньшей, не разносить квартиру, дружить с Дмитривной и не ронять таз и Петровича. Ада и Мэл прихватили нехитрые пожитки, загрузились в «жигуленок» и покатили в Мраморный Дворец. По дороге Ада купила еще краски, кисти и несколько килограмм мяса, в основном Мэлу. Ну, и себе на биточки. Встретил их все тот же дворецкий. Показал комнату, расположение кухни и служб. Остальное, сказал, сами осмотрите. Комнаты, в которые нельзя входить, закрыты. В открытые — заходите, по парку — гуляйте. Живите, как дома. И исчез. Только увесистая связка ключей осталась лежать на разделочном столе. Куда делся — непонятно. Ада открыла дверцу холодильника, больше напоминавшего по размерам белоснежный «Титаник». Мэл за ее спиной, как-то по-человечески хмыкнул. Ада скептически посмотрела на свою сумочку с мясом и овощами. Вздохнула, открыла необъятную морозилку и поняла, что ей можно в ближайшие год — полтора в магазины вообще не заходить. Запихнула свои пакеты с мясом, не пропадать же добру. Рассовала овощи и дала себе зарок, осмотреть «Титаник» более основательно. Открыла шкафчик для бакалеи, тоже забитый под завязку и аккуратненько впихнула пакетики с рисом и гречей для Мэла, и пару упаковок, своих любимых спагетти. Кое-как закрыла дверцу и в компании Мэла пошла устраивать свой нехитрый гардероб. Когда подошла к двери, вспомнила о ключах, но Мэл, звякнув связкой, сунул ей их в руку и ударил лапой по двери. Последняя распахнулась, явив взглядам уютную, довольно большую комнату. Ада развесила свои шмотки и накинув курточку, позвала пса: — Идем, осмотримся.

Сад, вернее парк, был просто огромен. Ада обошла вокруг Дворца, потратив на это минут двадцать, но конца парка не увидела. Ограда убегала куда-то к югу и где она заканчивалась — неизвестно. Надо будет одеться потеплее и сходить на разведку. Пока гуляли, начало темнеть. Зима все-таки. Поужинали и уселись в уютной комнате перед огромным, во всю стену, телевизором. Досмотрели уже сто раз виденный фильм с непотопляемым Брюсом Уиллисом, на рекламе Ада сходила на кухню и сделала себе парочку бутербродов, а Мэлу отрезала внушительный кусок ветчины, презрев все заповеди правильного питания собаки. Мэл ветчину слопал, и, как показало недалекое будущее, благополучно переварил. Посмотрели начало программы новостей. У Ады, которая ее давно не смотрела, стали дыбом волосы. Переключились на бессмертную комедию Гайдая, досмотрели и в приподнятом настроении пошли спать.

Ночью шел снег. Для юга, довольно редкое явление. Мэл, успевший самостоятельно открыть входную дверь, и как только умудрился, прибежал веселый и весь в снегу. Ада быстренько приготовила завтрак и пошла вместе с псом погулять. Гуляли долго. Играли в снежки. Мэл свалил Аду в снег и со вкусом ее в нем вывалял. Ада наделала кучу снимков заснеженных елей и сосен, которых в парке была уйма и все разных видов. Светило неяркое зимнее солнышко, искрился и переливался снег. В синем небе плыли небольшие белые облачка. У Ады руки чесались приступить к зимнему пейзажу.

Белоснежный Дворец был похож на замок из сказки. После обеда пошли побродить по Дворцу, посмотреть, что где находится и присмотреть подходящую комнату для рисования. Выбор остановился на огромном зале с большими окнами, выходившими на юг. Ада принесла сюда мольберт и краски. Перенесла поближе маленький столик, стоявший в углу. Поставила на него ноут, перебросила туда фото парка и приступила к работе. Мэл развалился на паркете и просто дремал, чутко поводя ушами. Вечером поужинали и пошли на вечернюю прогулку. На следующее утро Ада прихватила фотоаппарат и засняла Дворец под разными ракурсами. Обошла его. Парк за Дворцом превращался в настоящий лес. Солнце пригревало, снег начинал подтаивать и Ада спешила сделать, как можно больше снимков. Решила заснять красивых птичек, прыгавших по снегу и теребивших большие шишки. Начала снимать птичек и в кадр попали странные следы. Вчера их не было. Вроде бы, как человека в валенках, но от валенок следы округлые, мягкие, а эти были какими-то угловатыми. Словно на ногах у ходившего были металлические сапоги. «Странный тут садовник. И во что он, интересно, обут?» Мэл обнюхал следы и побежал к откосу, плавно спускавшемуся к морю. Через несколько минут он прибежал и настойчиво подпихивая Аду лбом, заставил войти во Дворец. Подпихнул ее руку к замку. Ада щелкнула ручкой. Мэл на этом не успокоился и стал настойчиво подталкивать ее руку к массивной стальной задвижке. Ада сначала хотела посмеяться, а потом до нее дошло. Странные следы обрывались посередине дорожки, вившийся вокруг Дворца. Начинались где-то в глубине парка и просто обрывались, словно их обладатель растворился в воздухе или взлетел. Ада поежилась и с готовностью задвинула тяжелую задвижку. Выглянула в небольшое окошечко, бывшее около двери. Все было тихо. Нигде никого.

Во второй половине дня солнце разбушевалось вовсю. Снег начал таять. Гулять не пошли. Ада решила осмотреть дальнюю часть Дворца, до которой вчера не дошли. Поднялись на второй этаж по крутой винтовой лестнице. Мэл преодолел ее совершенно спокойно. Пошли по длинному коридору. Большинство дверей были чуть приоткрыты. В те, которые были закрыты, Ада заходить даже не пыталась. Просто прошла мимо, хотя в руке у нее была внушительная связка ключей. В самом конце коридора была еще одна винтовая лестница, без сомнения, ведущая на чердак. Ада посмотрела на спокойно стоявшего рядом пса, потрепала его по холке и предложила: — Пошли посмотрим, что там.

Поднялись по лестнице. Пространство между полом и крышей было пустое и странно чистое. Пыли нигде не было. Побродили немного, уже хотели спускаться вниз, когда Ада углядела небольшую дверцу. Пошли к ней. За дверцей обнаружилось довольно большое помещение, заставленное сундуками, комодами, шкафами. Даже парочка кроватей имела место быть. Около самой дальней стены стояли несколько картин. Свет от большого чердачного окна сюда не доставал и Ада включила фонарик на мобилке. Посветила и ахнула. На самой первой картине была изображена женщина, стоявшая около большого окна. Вернее, нижняя половина. Голова, шея и плечи были почти стерты. Словно картину облили чем-то. Рядом стояли еще две, изображение на которых было почти совсем размыто и понять, что там изображено, было невозможно. В Аде проснулся реставратор. В свое время, в художественном училище, им преподавали основы реставрации, и она решила попробовать отреставрировать картины. Аккуратно перенесла их к двери. Мэл, бродивший по комнате, поддел когтями небольшой ящик. Аду всегда поражала способность пса по-кошачьи втягивать и выпускать длинные острые когти. Мэл подхватил в зубы ручку довольно большого ящика и с явным усилием понес к выходу. Ада перебежками донесла все три картины до лестницы и такими же марш-бросками спустилась на первый этаж. Мэл упорно нес в зубах ящик. Ада отнесла картины в облюбованный зал, потом вернулась и попробовала помочь Мэлу отнести ящик, но чуть не уронила его.