— Джонсон, я хотел бы с вами посоветоваться. Я ещё плохо знаю наших пациентов, не могли бы вы мне дать краткую информацию о некоторых из них?

Джонсон осклабился, он понял, что доку скучно, и он хочет поболтать с одним из дуриков. Я расположил карточки в алфавитном порядке и прочитал первую фамилию:

— Аманда Фридрихсон.

Зубочистка перелетела в другой угол рта.

— Плохой выбор, сэр. Эту старушенцию уже ничего не интересует, кроме еды. А двадцать лет назад она убила своего мужа. Взяла опасную бритву, наточила её…

— Джеймс Мэдисон.

— Этот считает себя четвёртым президентом. Говорит только о Конституции, которую знает назубок, и всячески осуждает любые поправки последних пятидесяти лет к ней. Довольно нудный тип.

— О, чёрт! Сколько у нас всего президентов?

— Двенадцать, сэр. И ещё три Наполеона Бонапарта, один Рамсес Великий, восемь английских королей различных эпох и один Император Вселенной. И все они такие же мерзавцы, как и настоящие политики: в столовой стараются выхватить кусочек побольше и повкуснее и плюнуть в чужую тарелку. Только Юлий Цезарь…

— Спасибо, Джонсон, — я с надеждой посмотрел в окно, но дождь, похоже, только усилился. В руках у меня осталась всего одна папка, и я не возлагал на неё особенных надежд.

— Адам Профит. Хм, он что, действительно пророк[3]?

— Да, сэр. Это имя дал ему док Хэмфри, так как мы ничего не знаем, кто он и откуда. Сам он называет себя Апорит.

— Апорит? Что это значит?

— Не имею ни малейшего понятия, сэр. Этот профит возомнил себя кем-то вроде Иисуса Христа. К нам его привезла полиция после того, как он попытался совершить жертвоприношение…

— Какое жертвоприношение?

— Человеческое. Док Хэмфри много говорил с Профитом. Сейчас он совсем безопасен, мне кажется.

— Вот что, Джонсон. Приведите-ка его сюда. Если он ещё не спит, конечно.

Через несколько минут в кресле напротив меня удобно уселся молодой человек в опрятной светло-зелёной пижаме, щёки и подбородок его были гладко выбриты, а взгляд чёрных очей с вежливым интересом следил за мной. Санитар Джонсон остался за дверью. Каракули в карточке Профита не смог бы разобрать и Жан Шампольон, но мой почерк, признаюсь, не лучше.

— Привет, Адам.

— Добрый вечер, док. А где же док Хэмфри? — он был явно удивлён и обеспокоен. На его правой скуле я увидел старый, почти исчезнувший кровоподтёк.