Джонсон удивлённо посмотрел на меня и ответил:
— В сто шестьдесят девятую, сэр. Мы решили пока держать его одного…
— Спасибо, Джонсон. Я сейчас пойду домой.
— Оденьтесь потеплее, сэр. Там очень холодно.
Я шёл по тёмному коридору клиники и думал о событиях, свидетелем и участником которых я стал. Всё никак не хотело укладываться в привычные рамки.
Не знаю почему, но мне захотелось пройти мимо комнаты номер 169, где находился пленённый Игнатий Лойола. У двери этой комнаты я увидел десятилетнюю девочку Марту. Она обычно лежала в полной неподвижности, изредка приходя в сознание и обретая способность двигаться. Встретить её здесь я совсем не ожидал.
— Что ты делаешь, Марта?
Девочка вздрогнула и спрятала фломастер за спину. Я подошёл ближе. На двери с цифрами 169 в полуметре от пола эта девчонка накарябала надпись:
— Что это, Марта? Что это означает?
Она улыбнулась.
— Мирто, — сказала она. — Смерть.
Через три дня Лойола умер, так и не выйдя из своей комнаты.
Мысль есть бог.
Мысль есть реальность.
Смысл
На сорок четвёртом этаже многоэтажного офиса одной фирмы в девять часов вечера находился её финансовый советник Бертран Рассел. Он был молод, красив, умён, но…
— В жизни смысла нет, — сказал Рассел, открыл окно, залез на подоконник и с сентиментальной улыбкой спрыгнул вниз.
У себя дома Рейчел Лэрд набрала в ванну горячей воды, скинула халат, полюбовалась минуту своим отражением в зеркале и погрузилась в воду. Со стены на неё глядела её собственная фотография из журнала мод. Она прикрыла глаза с красивыми длинными ресницами и максимально расслабила все свои мышцы, но…
— В жизни смысла нет, — пробормотала Рейчел, взяла с раковины забытое её парнем лезвие и вскрыла себе вены.